37 
Он произнес это до боли ласковым тоном — так, словно подчеркивал свое нежелание открыться ей. Мелиссе казалось, что с каждым днем Казимиро все больше охладевает к ней и Бену. Неужели они так и будут жить, игнорируя и презирая друг друга? Выходя замуж за короля, в глубине души она надеялась на воссоединение, но, как оказалось, напрасно. Казимиро не нужны были ее тепло и забота, он с головой ушел в работу, оставив ее горевать и терзаться мыслями о недостижимом счастье. Сколько еще она выдержит? И хочет ли она терпеть подобное отношение? Не легче ли просто собрать свою старую нелепую одежду и тихо вернуться в Англию, в тесную квартирку с обветшалой мебелью? Но Мелисса понимала, что не может так поступить. У нее есть сын, и он нуждается в отце. Мальчик должен воспитываться в полноценной семье, но тогда… а как же она?! Никогда в жизни Мелисса не чувствовала себя такой одинокой.
Глава 11
— Казимиро, ты вернешься к обеду? — Мелисса с трудом продолжала улыбаться, с силой сжимая в руке салфетку.
Король, как и всегда по утрам, пил черный кофе.
— Сегодня же мы сможем побыть вдвоем? — продолжала она. — Как я поняла, на ближайшие дни не намечается никаких важных мероприятий?
Казимиро оторвал глаза от газеты и неопределенно пожал плечами:
— Ничего не могу тебе обещать, дорогая. Сначала я должен уладить несколько дел здесь, затем поеду в порт проследить за спуском на воду нового сухогрузного судна. Так что, если я не появлюсь вовремя, обедай одна. Не жди меня.
«Не жди меня…» Мелисса продолжала улыбаться, но уже с трудом могла держать себя в руках. Снова и снова она пеняла на судьбу — ей пришлось выйти замуж за человека, который не любил ее и отталкивал. Таковой была суть королевского брака — он походил на пустую раковину. Она с самого начала готовилась к подобной жизни, но не думала, что будет настолько тяжело. В последнее время король, занятый государственными делами, окончательно потерял к ней интерес. Каждый раз, разглядывая спящего мужа, Мелисса чувствовала, как ее сердце разрывается от боли и тоски. Во сне Казимиро был таким прекрасным, его лицо казалось по-детски невинным и добрым, но, просыпаясь, он снова надевал ледяную маску и становился прежним холодным и мрачным властителем Заффиринтоса.
Все эти мрачные мысли крутились в голове Мелиссы по ночам, потому что днем она, как правило, была очень занята. Положение королевы ко многому ее обязывало. Они с Казимиро присутствовали на балах и приемах в честь высокопоставленных иностранных особ. Для каждого мероприятия подбирался соответствующий наряд, Мелисса должна была помнить каждого гостя, представленного ей, а их были сотни. Ей вручили список благотворительных организаций, чтобы она выбрала те, которым станет покровительствовать.
Она словно попала в какую-то невероятную карусель, закружилась и запуталась, у нее не было времени остановиться, прийти в себя и подумать. Возможно, именно из-за такого образа жизни Казимиро и хотел отречься от престола, но Мелисса помешала ему. Она пыталась расспросить мужа о его дальнейших планах, выяснить, окончательно ли он забыл о своем желании, но король каждый раз с ледяным спокойствием обрывал ее на полуслове. Иногда ее грызло чувство вины из-за того, что она лишила своего возлюбленного мечты, поставила его в безвыходное положение. Она страдала от безысходности, от неумения помочь Казимиро.
Конечно, сейчас Мелисса находилась в довольно сложном положении. На нее свалилось множество обязательств, к которым ее никто не готовил. В один миг из женщины низшего сословия она превратилась в королеву, и этот переход не дался легко. Родив ребенка от короля втайне ото всех, Мелисса привлекла много внимания со стороны жителей Заффиринтоса и теперь должна была заслужить их доверие. В их взглядах читался вопрос: сумеет ли она сделать Казимиро счастливым? Она хотела ответить им: «Да, я сделаю его счастливым». Вот только он не желал принимать от нее ни любви, ни жалости. И это тяготило Мелиссу — он не позволял ей приблизиться.
Она поняла — король слишком долго жил в одиночестве, в замкнутом пространстве своих страхов и сомнений, и никто не попытался вызволить его из этой темницы. С рождения обреченный быть изгнанником в родной стране, Казимиро настолько свыкся с подобным положением, что просто не представлял иного существования, по крайней мере, до тех пор, пока носит корону Заффиринтоса.
37 
