15 
Вообще-то, думаю, что с моего мира упало, то пропало. Но Аулею, понятно, этого не сказал. А он стоит, не уходит.
– По-моему, – говорит, – ты, Сегей, что-то обещал.
Ну, я-то обещал намалевать в том случае, если этот тарантас десять метров на местном масле проползет. Но не придираться же к словам. Тем более, вспоминаю, что вся эта феодальная братия на клятвах слегка подвинута. И потом, чем леший не шутит, а вдруг эта жестянка и в самом деле обидится.
Добыл из кузова кисть, баночку с краской и большими белыми буквами на обоих бортах намалевал: «А-Р-И-З-О-Н-А».
– Ну, – говорю, – «Додж» по имени «Аризона». Постой пока, а мы посмотрим, на что ты дальше сгодишься.
Хорошо, хоть не «Дуглас» – «Дакота». Летал-то я только один раз на связном «У-2» и то пассажиром.
Ладно. Отошел от «Доджа», огляделся. Народу во дворе уже больше стало, попросыпались. Кто воду из колодца тащит, кто гуся за шею волочет. А в углу напротив ворот гаврики из местного гарнизона мечами машут. Одни деревянными, а другие, что постарше, настоящими, стальными. Да так, что треск и лязг на весь двор.
И тут Кара из-за спины ехидно так спрашивает.
– Не хочешь, – говорит, – и здесь мастерство свое показать?
Вот еще, думаю, делать мне больше нечего. Я последний раз с деревянной сабелькой бегал, когда в третьем класса в Чапаева играли. Да и вообще – толку от этих железяк, если их всех одной очередью положить можно?
Я так рыжей и сказал.
– Глупостями, – говорю, – заниматься не люблю и не собираюсь начинать.
А она опять обиделась.
– И что же, – спрашивает, – ты за воин без меча? Так и будешь с одним ножичком ходить?
– Пока мне и ножа вполне хватает, – отвечаю. – А надо будет – я себе оружие добуду, не беспокойся. И вообще, как правильно заметил мой любимый артист Марк Бернес: «Главная деталь любого оружия есть голова его владельца».
Гляжу, а навстречу мне один из двух вчерашних сусликов выходит, светловолосый который, Арчет.
– Что, – спрашивает, – воин, посмотреть пришел?
– Да нет, – отвечаю, – просто мимо проходил.
– Проходил, значит, – усмехается, – ну-ну. А имя у тебя, проходящий мимо нас воин, имеется? Или ты его кому попало не называешь?
– Кому попало не называю, – отвечаю, – а тебе могу назвать. Сергей Малахов. Сергей, через эр.
– Рад познакомиться, – говорит, – Сергей, через эр. А меня – Арчет. Тоже через эр.
– Да я уж вчера запомнил.
Арчет опять улыбнулся.
– Ловко, – говорит, – ты меня вчера кинул.
– Как получилось.
– А вот Олеф, – и на здоровяка кивает, – говорит, что все из-за того, что ты его врасплох застал.
– Очень даже интересно, – говорю. – Он меня, значит, за плечо берет и думает, что я так и буду чуркой стоять. А если в бою ему в брюхе дыру просверлят, тоже будет жаловаться – не предупредили? Дурак он, раз такую чушь мелет, причем больший, чем я о нем до сих пор думал.
Тут этот Олеф набычился весь, грозный вид напустил.
– А ты у нас, – говорит, – великий Мастер, видно. Со спины бить.
Нет, точно, олух полнейший.
– Именно так, – говорю. – Со спины, без предупреждения и чтоб больше не встал. А грудью напролом переть – толку мало. Если, конечно, пули ото лба не отскакивают.
Тут все заржали, а Олеф весь в багровый перекрасился.
– Говорить у нас тут мастеров много. Жаль, в деле мы тебя вчера мало видели. Ты все больше за Карину спину прятался.
Нарывается открытым текстом.
Я на Кару покосился – стоит, небом любуется, носком сапога землю ковыряет, вроде не касается ее все это. А сама уши навострила.
– Ладно, – говорю. – Хоть и не люблю я с детьми дело иметь, да, видно, уж судьба мне сегодня такая выпала – дураков уму-разуму учить. Как тут у вас – ринг огораживают или как?
– У нас просто. – Арчет прямо аж до ушей расплылся – знает, чем дело кончится. – Кто первый пощады запросит – тот и проиграл.
Ну, посмотрим.
Я ремень снял, Арчету отдал. Олеф этот до пояса разоблачился – покрасоваться, видно, решил. Глянул я на него – ну, думаю, ни черта ж себе он бугры наел. К гаубице б его, заряжающим. Там как за день покидаешь снаряды по полста кило да заряды к ним не легче… А он тут ваньку валяет.
Вышел он. Ка-ак размахнулся – только воздух свистнул да волосы у меня дыбом стали. А я и не делал ничего, просто в сторонку отошел, за руку его взял и самую малость подтолкнул. Он и растянулся. Вскочил красный, грязь по роже размазывает – и снова на меня. Ну, я опять в сторону отошел и подножку ему поставил – он опять носом траншею прокопал.
15 
