очень нудно 
43 
— Как ваше самочувствие, товарищ лейтенант?
— Что? Где я? — И рука летехи потянулась к тому месту, где раньше висела кобура с пистолетом. Что-то мне в этом движении показалось странным.
«Хм, а резвый гэбэшник-то! — подумал я. — Хорошо, что я еще, когда его на носилки клали, кобуру отжал и себе на пояс повесил, а то этот мог спросонья и от контузии по нам начать стрелять».
— Вы у своих, — мне пришлось говорить максимально успокаивающим тоном, — мы идем к лагерю партизан. Вот немного шоколада и воды — подкрепитесь.
Я встал и жестом позвал за собой сержанта, который, не послушав меня, уже съел свою порцию. Отойдя метров на пять, я сел под куст и рукой указал на землю рядом с собой:
— Присаживайтесь, сержант. Разговор у меня к вам есть.
— Да, слушаю вас, товарищ старший лейтенант… — ответил тот, садясь рядом.
— Вас как зовут?
— Сержант Юрин.
— А по имени?
— Коля… то есть Николай.
— А я — Окунев Антон.
— Очень приятно, товарищ старший лейтенант госбезопасности.
— Николай, оставь, ладно? Мы же уже познакомились. Обращайся по имени, сейчас можно.
— Слушаюсь.
— А скажи-ка мне, Коля, вы с лейтенантом всю дорогу шли?
— Нет, только в сарае том встретились. Два дня назад.
— А откуда знаешь, что он из Ломжи?
— Он сам сказал. И удостоверение показывал. Он из особого отдела шестой кавдивизии, а она в Ломже как раз стояла. А вы что, сомневаетесь?
— Нет, просто интересуюсь. А ты про дивизию эту откуда знаешь?
— Да знакомого как-то встретил в Белостоке, он как раз кавалерист. Сказал, как сейчас помню, что их дивизия в Ломже расположена… Точнее, была она там до войны…
— Понятно. Спасибо, что сказал. Ну ладно, хватит лясы точить. Пора нам, а то до темноты дойти не успеем.
Когда мы с сержантом подошли к остальным, я спросил у лейтенанта:
— Товарищ лейтенант, вы сами идти сможете?
Тот утвердительно кивнул.
— Ну и отлично. Еще две минуты отдыха, и вперед.
— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а у вас табачку не найдется? А то очень курить хочется, — спросил боец с подбитым глазом.
— Сейчас посмотрю… — Уходя в деревню, я оставил Тотену пачку сигарет, ту самую — с обрезанными фильтрами.
Алик все понял на лету, поэтому кинул мне две сигареты. Я протянул одну бойцу:
— Только трофейные есть.
— Ничего, и такие пойдут.
Я, прикурив свою сигарету от спички, вначале хотел отдать коробок окруженцу, но вовремя вспомнил, что надпись «Череповец. ФЭСКО, Россия» на коробке может вызвать ненужные вопросы. Поэтому я протянул ему горящую сигарету, чтобы он прикурил «от ствола».
— Товарищ старший лейтенант или как вас там? — внезапно раздался за моей спиной голос. И одновременно щелкнул предохранитель «мосинки».
«Ну, еж твою!» — только и подумал я, покосившись через плечо.
Неугомонный гэбэшник стоял у меня за спиной метрах в двух, а мой «ППД» висел у меня на плече, и добраться до него не было никакой возможности. Ну, почти никакой.
— В чем дело, лейтенант? — как можно более спокойно спросил я.
— Предъявите ваши документы!
— Лейтенант, ты совсем на голову больной или это приступ? Какие на задании в тылу врага документы?
— Я еще раз требую вас предъявить документы. В противном случае я буду вынужден вас арестовать моею властью.
Бойцы недоумевающе смотрели на нас. Тотен, конечно, пришел бы мне на помощь, но он поставил свою винтовку вместе с оружием остальных к дереву, от которого сидел на расстоянии двух метров.
— Вот скажи мне, лейтенант, а где твоя бдительность была, когда двадцать второго числа диверсы из «Бранденбурга» командиров стреляли и штабы взрывали? — решил я использовать свое послезнание.
Тот болезненно скривил лицо, но ничего не ответил. Я же продолжал, что называется, переть буром:
— Молчишь? А в сарае что восстание не организовал? Голова болела? А сейчас, когда тебя из дерьма вытащили, решил свою власть и строгость перед бойцами показать? Ну, давай, валяй.
— Я еще раз требую…
— А не пошел бы ты! «Шпалой» сверкаешь, а ума нету!
— Прекратите оскорблять сотрудника госбезопасности! Немедленно дайте документы!
— Щаз, разбежался об стену… — Ничего, кроме как тянуть время, аккуратно, кончиками пальцев вытягивая из кобуры «ТТ», мне не оставалось.
— Немедленно положите автомат на землю! — решил сменить пластинку лейтенант.
43 
