Последние отзывы

  92  

«Хочешь, чтобы я солила огурцы, как твоя мама?» — спросила однажды его таким тоном, что он, он тогда… скинул эту вазу на пол, осколочки полетели… Потому что она стреляла мимо, в сердце его и все-таки мимо, огурцы-то тут ни при чем. Ни при чем! Так он тогда ей и проорал.

Да ведь хотел-то простого. Чтоб войдешь в дом, и видно было: есть в доме хозяин. Гвоздики забиты, краны не текут, аккуратная галошница сколочена и выкрашена, авторский дизайн. Но что есть и хозяйка: все вещи на своих местах, обувь расставлена, зимние пальто летом не жарятся на вешалке, шапки убраны, ну, и туалет блестит, а вместо туалетной бумаги не салфетки и не газетки, потому что бумага кончилась и никто даже не собирается ее покупать, а висит нормальная бумага, свешивается лента, так и зовет оторвать квадратик. И в кухне тоже чисто, крупа не заткнута кое-как в просыпающихся пакетах, в которых поселились уже какие-то звери, а насыпана в специальные прозрачные баночки, чай тоже пересыпан, чтоб не выдыхался, как мать его всегда говорила, кастрюли веселой башенкой, сковородки не вперемешку с мисками, а тоже — рядком. Все это он объяснял ей, учил, вспоминая, как было в их доме, и она не возражала, даже делала, пересыпала, что-то обустраивала, но он же видел — все равно делала лишь бы, лишь бы… Лишь бы скорей с этой кухни бежать к своим тетрадкам-книжечкам, к компьютеру, ходить там на какие-то заумные сайты, копипейстать всякую муру, с тех же закаченных туда тоже книжечек, распечатывать какие-то мудацкие задания.

Он уже давно говорил ей, еще когда в школе пахала: надо перестраиваться, кому будут нужны эти бумажки через пять даже лет, и ваши бумажные книжечки скоро уже никто не будет читать! Но не понимала, нет, тактильность, книжку надо щупать… Ну-ну. Кто там в ее классе прочитал «Войну и мир»? Да никто. И зудел ей: уходи ты из этой школы, нервы одни. Ну, вот она и ушла из школы, стало и правда спокойней, а вроде и погасла она после этого, что ли… И все равно хозяйством не занимается. Приходит поздно, как нарочно, чтоб с ним пореже встречаться. Убирается кое-как, а два раза уже нанимала какую-то тетку, по секрету от него, но он понял! Сразу же видно профессионализм, чистота-то какая. В общем, вроде жена и есть. А вроде и нету.

Еще одна рюмашка, оставалось уже совсем немного, во как цельную бутылочку за раз, а что?

Коля снова позвонил Тете — абонент не отвечал… Вичку, что ли, позвать? Не так давно на одном корпоративе даже перепихнулся с ней, наконец, прям в чьей-то машине (чьей?), пьяный, конечно, был в стельку, а все-тки главное помнил, ведь бывало так, что забывал, но тут помнил, как мял ее сиськи охренительные и как отымел ее, только все время что-то давило в ногу, в бедро — каблук ее туфли, оказалось — синяк даже выскочил. И как потом в понедельник утром тяжко ему стало, глядел на свою Тетю, и нравилась она, нравилась своя, понятная, и не по себе было, не стыдно, нет, просто не по себе. Зачем? Но Вичка сама так и лезла, лезла к нему который уж месяц, хотя на что он сдался-то ей, не юный уже, женатый человек… И на корпоративе вцепилась, не отпускала, висла буквально. Как тут откажешь? Но потом на Викины прозрачные намеки сделал вид, что правда, клялся просто, что не помнил совсем ничего, и, нарочно громко смеясь, все повторял: после этого самого, торта, пирамидок этих желтеньких — ни-че-го, черная бездна. И обломалась Вичка, сказала гадость, но отцепилась. И хорошо, лишней она была, ненужной ему, нет, лучше уж онанизмом заниматься, чем… Чужая баба была не нужна ему, вот что он узнал про себя. Приятно, да, и себя уважать как-то больше даже стал, но и хватит. Чужой не надо, надо свою. И разве многого он хотел? Ну, наплевать уже на все, на хозяйство это, готовку, пусть просто была бы женщиной, бабой. Хотела его. Но Мотя не хотела. Вечно одолжение будто делала тако-ое-е, хотя потом ничего, раскочегаривалась, кричала… И все-таки больше по необходимости это все, а так-то — нет, не любила, не любила его. А нужно, чтобы, чтобы была здесь и любила, прямо сейчас. Где ты? Где?

Он снова набрал ее номер, хотя вряд ли уже мог бы произнести хоть слово без запинки. Абонент… Тревогу закрывало растекающееся по нему опьянение, куда денется, думал он пьяно и все сильнее чувствовал, что жутко хочет ее прям сейчас, вот ведь бред. Обложили, бежать из дома, но тут же обнаруживалось, что ему все же хотелось увидеть… Мотю — только в апгрейд-версии.

Он побежал из кухни, ко второй, второй, да, она же лежала в коридоре, и он про нее как раз вспомнил! Но по пути завернул вдруг в Мотькину комнату — резко раздвинул дверцы шкафа, зеркального, сам же его заказывал, сам делал чертеж, начал выхватывать ее вещи, сбрасывать с вешалок, топтать: уехала, так и забирай свои шмотки! Забирай и сейчас же сматывайся! Катись, сука! Никому ты такая не нужна. В путешествие она… Он хрипел и топтал Тетины кофточки, брюки, юбки, темный бархатный пиджак, не замечая, что за окном уже ночь и что снова наступила оттепель, началась тихая водяная работа.

  92