42 
Однако Пенни сейчас было не до анализа каких бы то ни было звуков, смеха в том числе. Ее снедало желание.
— Я хочу тебя, — произнесла она и сама удивилась тому, насколько был искажен страстью ее голос.
В следующее мгновение Джей вновь судорожно сжал плечи Пенни.
— Боже правый, неужели после стольких лет я снова слышу эту волшебную музыку?!
Она машинально прислушалась, склонив голову набок.
— А я ничего не слышу. Никакой музыки…
Джей притянул ее к себе, прижав к груди.
— Глупышка, я о твоем голосе говорю. Когда ты произносишь «я хочу тебя», ничего более эротичного невозможно придумать. Эх, желал бы я быть единственным человеком, который слышал это! — У него вырвался вздох. — К сожалению, подобное невозможно…
На это у Пенни тоже нашлось бы что сказать, но она вновь сочла за благо промолчать.
Не время сейчас убеждать Джея, что он противостоит мнимым соперникам, проплыло в затуманенном страстью мозгу Пенни. С этим можно и подождать.
— Скажи еще разок, — попросил Джей, глядя прямо ей в глаза.
От того, как он это произнес, по телу Пенни прокатилась очередная волна тепла.
— Я хочу тебя, Джей! — воскликнула она. — Хочу! Пожалуйста, пригласи меня в свою спальню.
— С удовольствием, — хрипло отозвался он, беря Пенни под локоток. — Тем более что ты никогда там не была.
— Никогда, — покачала она головой. — Как я могла побывать в спальне, если вообще впервые нахожусь на этой вилле?
— Не беда, сейчас побываешь.
Они уже шли по лестнице, ведущей на второй этаж. Примерно в середине им пришлось задержаться, потому что у обоих возникло желание поцеловаться. Это было так романтично — целоваться на лестнице по дороге в спальню.
Вообще, для Пенни и Джея это не был совершенно новый опыт. Правда, пришел он с опозданием в пять лет, но сейчас это не составляло особой разницы. По окончании долгого, искусного и очень волнующего поцелуя Пенни посмотрела на Джея и поняла, что у них обоих промелькнула одна и та же мысль.
Дело в том, что прежде они никогда не находились вдвоем в доме, где, кроме них, никого нет. В подобной ситуации присутствовала какая-то особая прелесть. Но было и еще кое-что: ощущение, будто они семейная пара. Муж и жена, находящиеся у себя дома и поднимающиеся в свою спальню, чтобы разделить супружеское ложе.
Волшебно! — подумала Пенни.
Произнести это вслух она не решилась из опасения, что Джей неправильно ее поймет. Ей не хотелось, чтобы с самого начала у Джея возникло впечатление, будто, несмотря на все произошедшее между ними за минувшие годы, она претендует на какое-то место в его жизни…
Спустя минуту-другую они вошли в спальню.
По инерции сделав несколько шагов, Пенни вдруг осознала, что Джея нет рядом, и обернулась.
Он задержался у порога и стоял, беззастенчиво разглядывая ее.
— Ты похорошела.
— Спасибо, ты уже это говорил.
— И еще не раз скажу. Кроме всего прочего, мне приятно это говорить. — Его взгляд свободно путешествовал по стройной фигуре Пенни. — Ты стала очень женственной. Это тоже приятно. — Затем абсолютно спокойным тоном, будто речь шла о чем-то вполне естественном, Джей произнес: — Разденься, пожалуйста. Я хочу увидеть тебя всю.
Услышав подобную просьбу, Пенни, во-первых, ощутила очередной прилив чувственности, самый сильный из всех, которые ей довелось сегодня испытать, а во-вторых, подумала о том, что Джей ни капельки не изменился. Подобные штучки были совершенно в его духе. С их помощью он порой приводил Пенни в состояние полного чувственного исступления.
Вот и сейчас ее дыхание участилось, зрачки расширились, сердце молотом застучало в груди.
— Раздеться? — произнесла она с хрипотцой, очень похожей на ту, которая некоторое время назад появилась в голосе Джея.
— Да, — с волнением выдохнул он.
Несколько мгновений Пенни смотрела на него, потом ее губы изогнулись в загадочной улыбке, а рука потянулась к пуговицам блузки.
Она медленно раздевалась, не сводя глаз с Джея. Он жадно наблюдал за ней, и, по мере того как она освобождалась от одежды, его дыхание становилось все более тяжелым.
Полетела на ковер блузка, за ней джинсы с дизайнерской прорехой на колене, поверх них упал черный кружевной бюстгальтер… К тому моменту, когда кучку принадлежащих Пенни вещей увенчали трусики того же цвета, что и лифчик, Джея уже всего трясло.
42 
