очень нудно 
42 
– Отпущу-отпущу, не дергайся, – рассеянно отозвалась я, вглядываясь в пятно. – Только сначала давай поднимемся туда и удостоверимся, что ты выполнила свою часть соглашения.
– Я не обманула.
– Тогда шевели копытами. Быстрее поднимемся – быстрее избавишься от серебра на шее.
То, что моя пленница не соврала, я поняла еще на полпути к пещере – амулет начал подергиваться вновь, но не резкими рывками, как он обычно реагировал на приближающихся тварей, а мелкой мерной дрожью. А это как раз и означало, что тварей впереди нет, но есть место, где они бывают регулярно и подолгу.
Первый гроб обнаружился в двух десятках шагов от входа в пещеру.
– Видиш-шь, – от нетерпения вампирка начала подпрыгивать в каком-то странном подобии индейского танца. – Я не обманула. Отпусти.
– Это твой гроб? – с любопытством спросила я. Роскошное изделие из темного лакированного дерева, крышка обшита темным – кажется, красным – бархатом, по углам свешиваются массивные кисти. Наверняка он еще и выложен изнутри чем-то мягким… хотела бы я каждую ночь спать в чем-нибудь столь же комфортабельном! Какая несправедливость – тратить столько усилий на мертвеца, которому, в общем-то, должно быть глубоко наплевать, раньше или позднее доберутся черви до его плоти, тогда как множество живых людей вынуждено довольствоваться куда меньшим!
– Нет. Не мой. Отпусти. Ты обещала.
– Ну да, – медленно кивнула я. – Обещала. Уходи.
И отпустила Ласку.
Вампирка издала сдавленный вопль, почти немедленно перешедший в тихое хрипение. Впрочем, и оно, так же, как и судорожные конвульсии, продолжалось весьма недолго.
Дождавшись их окончания, я наклонилась, подобрала оставшийся свободным кончик цепочки и резко дернула. Голова моей незадачливой проводницы качнулась и, откатившись на пару шагов от тела, замерла, обиженно – как мне показалось, – глядя на свисающий с потолка пещеры сталактит.
– А ведь если бы ты учила теологию, – заметила я, позволяя довольно позвякивающей Ласке привычно обвиться вокруг запястья, – то знала бы, что нарушить клятву, данную исчадию ада, куда меньший грех, чем исполнить заключенное с ним соглашение.
Теперь следовало действовать быстро. Хозяин гнезда не мог не почувствовать смерть своей обращенной – а, значит, он уже наверняка спешит к гнезду и сзывает сюда же всех остальных. Что мне, собственно, и требуется.
Присев на гроб, я расшнуровала верх правого сапога, стащила его и, держа сапог на вытянутой руке, старательно принюхалась. Пахло именно так, как и должна была пахнуть плотная и почти две недели подряд таскаемая с утра до ночи обувь. Замечательно.
Сапоги отправились в нишу за гробом. Следом за ними туда улетели толстые шерстяные носки и плащ, а затем я, щедро плеснув на ладони настоем лориаски, быстро протерла лицо и ноги, после чего побежала – точнее, поскакала, словно юный мустанг, камень был холоднее льда – к выходу из пещеры.
Первая тварь появилась меньше чем через пять минут. На всякий случай я поглубже вжалась в приютившую меня каменную россыпь – как-никак, та была всего лишь в двадцати ярдах справа от входа в пещеру. Но в мою сторону вампир даже не глянул – сунувшись было в пещеру, он почти в тот же миг выскочил оттуда и резко шарахнулся в сторону, видимо, вполне отдавая себе отчет, какую прекрасную мишень будет представлять его силуэт на фоне светлеющего неба.
Этот кровосос был явно подревнее моей предыдущей знакомой. Мужчина, на вид лет тридцати с небольшим, высокий, стройный, смуглый – разумеется, настолько, насколько вообще может быть смуглым вампир. Короткие черные волосы, похоже, чем-то смазаны, а может, это и вовсе приклеенный к макушке парик. Белая, с кружевами рубашка – интересно, как он ухитряется не изорвать ее, лазая по здешним чащобам? – черный бархатный жилет. Франт, да и только. А вот подобных туфель с широкой металлической пряжкой местные кабальеро не носили уже лет пятьдесят…
Пока что его поведение полностью укладывалось в мои предположения. Узнав о смерти своей подруги-по-крови и почуяв спрятавшегося в пещере человека, вампир должен был сделать логичный вывод, что нашедший гнездо охотник собрался просто-напросто перестрелять всех, кто захочет попасть внутрь до восхода. И подобная перспектива вампира явно не устраивала – он хоть и не отдаст концы, как свежеобращенные, от первого же солнечного лучика, но обгорит здорово, а ожоги, как и солнечные, так и от серебра, заживают у тварей чрезвычайно медленно. И навряд ли у них снаружи припрятан запас защитной мази, предусмотрительность также не является типично вампирской чертой.
42 
