70 
— Викентий, отойди на пару шагов.
Прячу «стечкин» обратно и, ухватившись за край двери, упираюсь ногой в стену.
— Ну на раз-два взяли! Тяни!
Снова оглушительный скрип, но дверь открылась.
Луч фонаря скользнул по гнилым лохмотьям обоев на стенах, вешалке с каким-то тряпьём, отразился от запылённого зеркала… На полу — непонятные кучи гнили, наверное, когда-то это было одеждой или ещё каким домашним скарбом. Командую парням:
— За мной!
Когда-то эта комната была гостиной или, как многие говорят, «залом» — на тумбочке красуется поваленный ударной волной плоский телевизор. К нему можно даже не подходить — он точно не пережил кошмара тридцатилетней давности. Электромагнитный импульс, а потом лет десять радиации — это не для нежных жидких кристаллов. А вот в самой тумбочке я пошарю.
— Чпок, сумку! — Сгребаю стопки «дивидишек» в коробках с когда-то яркими обложками в подставленную Андреем клеёнчатую сумку, из тех, что в народе по непонятной мне причине называют «оккупантскими». По мне, так правильнее их «мародёрскими» называть.
На кухне в сумку отправились столовые приборы, четыре кастрюли и пара сковородок. Остальную посуду превратило в стеклянную крошку в то же время, когда вышибло окна и сорвало со стены подвесные полки. В стенном шкафу Викентий нашёл четыре парафиновые свечи и набор ржавого инструмента. Спрашиваю:
— Ну, как вам мародёрка, орлы?
Молчат задумчиво, потом Чпок спрашивает:
— Илья, как думаешь, кто тут раньше жил?
— Без понятия. И вам этим заморачиваться не советую. Мозги могут набекрень съехать. По себе знаю. Бывало, найдёшь фотографию счастливой семьи. А затем несколько дней голову ломаешь, прикидывая, сразу они при бомбардировке погибли или потом, когда в тёплые края бежали, загнулись. Вот так-то, ребятки! Кстати, вон тот комод смотрели?
Было заметно, что мой ответ несколько ошарашил нашего жизнерадостного водителя.
— Нет, не смотрели.
— А зря. К тому же его всё равно в окно выбросить должны, а это лучше делать по частям. Вначале ящики, потом — сам корпус.
— А, на дрова! — догадался Саламандр. — И ещё шкаф вот этот, да?
— Нет, — отрезал я. — Шкаф из ДСП[109] с пластиковой облицовкой, мы там все внизу загнёмся на фиг от дыма и вони, а комодик из ёлки чистой. Его одна шведская компания у нас выпускала, мне один старый сиделец из Вологды рассказывал, что у них на зоне такие делали.
— А откуда у тебя там знакомые? — удивился Сергей. — В тех краях одни бредуны!
— Откуда, откуда! От верблюда! Люди везде живут!
В ящиках ничего, кроме прелой одежды и белья, не оказалось, да и того было немного, и ребята, крикнув вниз: «Берегись!» — покидали в окно и ящики, и сам комод.
Перед тем как выйти из квартиры, заглядываю в туалет и ванную комнату. И вот она — удача! Книга! Лежит себе на небольшой полочке. Хорошая всё-таки у некоторых людей раньше привычка была — читать на толчке! Книга толстая, в твёрдом покоробившемся переплёте, но страницы не слиплись. И лампочки и там, и там уцелели, не полопались.
— Слушай, Илья, а что, всегда добыча такая? — поинтересовался у меня Сергей уже на лестнице.
— Не всегда. Я думаю, если бы мы в закрытых квартирах покопались, то гораздо больше нашли. А здесь уже кто-то был, причём, похоже, вскоре после БэПэ.
— А как ты определил?
— Сам видел, как петли заржавели — то есть лет пять назад, это по самым скромным подсчётам, дверь не открывали. Так?
— Верно.
— Но ни лампочки, ни кухонную утварь не взяли, следовательно — когда эту хату потрошили, всё это редкостью не было и особой ценности не представляло. Или у тех, кто здесь лазил, другие интересы были. Заметил, кстати, что на кухне ни одной банки консервов не оказалось? И крупы с мукой в шкафах — тоже.
— Нет, внимания не обратил… Да и откуда мне знать, что там вообще должно быть?
— Тогда слушай и на ус мотай. Квартирка эта не из богатых, обычная такая. Но ни шпрот, ни ещё каких запасов на «чёрный день» нет, а они обычно попадаются.
— Заноза, извини, — встрял в разговор Викентий. — А «шпроты» — это что?
— Рыбные консервы. В Риге их делали. Отец рассказывал, очень до Тьмы популярные были. Я пробовал — действительно вкусные. А уж масло там какое! Кусочек хлебушка намочишь… Вкуснотища!
— Так Рига — это же «шкандыбалы»! Как оттуда к нам чего-то привозили?
— Ну, Викентий, ты и темнота! — усмехнулся Сергей. — Можно подумать, ты в школе все уроки истории проспал!
70 
