очень нудно 
151 
– А не пасется ли поблизости какой-нибудь тератавр? – риторически поинтересовался Мушкетов. – Вашу Катю без особого труда удалось подвести под вьюки. Так, может, они все настолько смирные?
Моряк потер шею.
– Да, – признал он, – Катю бы сюда – за полдня, пожалуй, добрели бы до лагеря. Однако ж ловить ее… кабы не дольше провозимся.
– Ну, – рассудительно заметил геолог, – если не увидим поблизости тератавров – сразу станет понятно, что ловить долго и проще на руках нашего подопечного отнести.
– Так и порешим.
Горшенин подхватил раненого за плечи и с трудом, не без помощи Мушкетова, взгромоздил себе на спину. Ноги Шульца при этом волочились по земле.
Однако, когда путники выбрались из расселины, где провели ночь, вначале показалось, что затея геолога кончится пшиком. Там, где еще вчера ящеры паслись стадами, наутро простерлось загадочно опустевшее редколесье. Птицы голосили по-прежнему, и стрекотали насекомые, но ни одного зверя крупней кролика вокруг не было видно, за исключением сордесов, по-прежнему набивавших утробы падалью.
– Однако, – в растерянности проговорил Горшенин, опуская свою ношу наземь. – Куда они все подевались?
– Я, кажется, знаю, – мрачно ответил Мушкетов. – Землетрясение было ночью.
– Не может такого быть, – уверенно заявил моряк. – Пока мы на берегу прохлаждались, трясло раза три. И никто не разбежался.
– То просто трясло, – убежденно проговорил геолог. – Звери чутко распознают опасность. Настоящую. Скоро случится извержение.
Он обернулся в сторону невидимого за кратерной грядой залива, прикрывавшего зеркальной гладью темную хтоническую глубину.
– И нам к этому часу лучше бы оказаться подальше от этого проклятого места.
Мушкетов с трудом поднял голову. Плечо мичмана врезалось ему в скулу.
Какое там «полдня», думал он, пытаясь стряхнуть заливавший глаза пот. Это поутру казалось, что до нового лагеря они доползут через пару часов после полудня. По мере того как маленький отряд огибал перепаханную британскими снарядами пустошь, перспектива растянуться в палатке и заснуть, не чувствуя за спиной угрозы, отдалялась все быстрей. Идти по редколесью налегке было нелегко; волочить на спине бессильного Шульца – почти невозможно. А уж когда мичман приходил в себя ненадолго, приходилось, бросив все, останавливаться и вдвоем удерживать бьющегося в бреду моряка: один хватал его за руки, второй зажимал ему рот, чтобы крики не привлекли ящеров.
Хотя ящеров как раз и не было видно поблизости. Даже сордесы разлетелись, терзая небеса воплями мучимых душ. Странная тишина накрыла редколесье.
Поэтому, когда буро-зеленое бревно перед Мушкетовым открыло желтый козлиный глаз, геолог совершил отважнейший поступок.
Он не заорал.
Возможно, ему бы удалось заметить зверя прежде, чем он едва не наступил тому на голову, но, когда волочишь на спине шесть пудов русского офицера, вокруг себя не видишь ничего. Горшенин и Тала, должно быть, увидали ящера раньше, и геолог обогнал их на несколько шагов, но предупредить товарища окриком не могли – а ну как тварь испугается?
– Тикбаланг, – почти беззвучно прошептала филиппинка, медленно поднимая ружье к плечу.
Молодой, судя по размерам, динозавр заметно уступал ростом взрослым особям. И, кажется, раненный. Зверь лежал, подтянув под себя передние лапы и прижав к бокам задние, будто огромная собака, в узкой провалинке, почти скрытый кустарником, отчего путешественники и не приметили его прежде. Аршинная плоскогубая башка колыхалась над стлаником, будто на пружинке – вверх-вниз, вправо-влево, поглядывая на людей то желтым, то черным глазом.
Да он контужен! – понял геолог. Как Шульц. Зрачки разного размера. Все стадо накрыло разрывом, посекло осколками, а этот уцелел, отполз в сторону и отлеживался, пока его не спугнули.
Вслед за этой мыслью пришла другая: у Мушкетова не было оружия. С винтовкой на спине тащить раненого было очень неудобно, и свое ружье он отдал Горшенину. И даже если открыть стрельбу, зверь успеет затоптать близко стоящих охотников. Вся надежда на то, что чудовище не станет нападать. В конце концов, оно травоядное…
С тяжелым вздохом динозавр приоткрыл пасть. Из-под жестких губ виднелись зубы: острые, мелкие для такого крупного зверя, предназначенные не для того, чтобы жевать. Эти зубы, как видел геолог двумя днями раньше, легко перекусывали ветки псевдолиственниц. Такому палец в рот не клади.
151 
