Последние отзывы

  35  

— Про него знаю. Как же это так выйти-то могло?

— Да бог весть. Что уж его тогда с места сорвало, про то никому из нас неведомо. Да только я думаю, весточка та ложная была. Очень уж сильно хотелось ему Ляо поймать.

— А кто это таков?

— Старшина вам тавро показывал? Его это знак. Люди его ходят тут иногда. Нечасто, но и сам он появляется. Обычно это тогда бывает, когда что-то серьезное головорезы его тащат. Предшественник ваш, надо думать, нашел кого-то в его банде, кто ему информацию передавал. Да только оказался этот кто-то двурушником. На две стороны работал, иначе говоря. И вашим, и нашим информацию сливал. Сталкивался я уже с такими вещами, оттого и говорю так уверенно.

— А вот скажите, Александр Иванович, от границы к вам дорога удобная. И дальше вглубь страны — тоже идти легко. Отчего ж тогда контрабандисты здесь не ходят?

— Хотите это знать? — покосился хозяин хутора на начальника заставы.

— Мне ж тут жить…

Ничего более не говоря, Шведов повернулся и зашагал к лесу. На секунду приотстав, лейтенант последовал за ним. Шли недолго, метров триста. Поднявшись на пригорок, Шведов остановился.

— Вон там, внизу, видите?

Кожин присмотрелся. Внизу, на небольшой полянке виднелось несколько холмиков.

— Я правильно понимаю, что это…

— Правильно понимаете, — собеседник лейтенанта похлопал рукой по прикладу своего ружья. — От них осталось. Они заявились ко мне ночью, убили собаку. С тех пор я не держу собак.

— Почему?

— Пес почему-то не залаял.

— Зачем же тогда было его убивать?

— А я знаю? Должно быть, чтобы страху нагнать. После этого они вошли ко мне в дом. И сделали предложение.

— Какое же?

— Я должен был укрывать их товар, обеспечивать проход групп через границу, сообщать о ваших передвижениях.

— Что же такое вам обещали взамен?

— Цена оказалась достаточно высокой. Мне оставляли жизнь. Правда, они не учли, с кем имеют дело. Не думаю, что у них хватило времени, чтобы осознать свою ошибку.

— И сколько же их там?

— Семь человек.

— И вы их что, застрелили всех?

— У меня тогда не оказалось оружия под рукой. Максимум, до чего я успел добраться, так это до чугунка на столе. К тому времени их уже осталось два человека. Последнему я отрезал голову косой, она стояла в сенях.

— Ничего себе, у вас биография… — покачал головой лейтенант. — И вы так спокойно мне об этом говорите?

— Это было в двадцать первом году. Советская власть только-только начала появляться в этих краях. Милиция — так вообще появилась года через два. Я собрал их винтовки и отвез командиру кавалерийского эскадрона. Это была самая сильная власть в здешних краях.

— И что же он вам сказал?

— Собакам — собачья смерть. А через мой распадок больше никто не пробует ходить. Люди, живущие на той стороне, имеют неплохую память. Мне пробовали грозить, оттуда приходил человек. Он пояснил мне, что линия границы, проведенная на карте, не является препятствием для его друзей. С этим я согласился. И добавил, что она также не является препятствием для меня. И предложил подумать над моими словами. А чтобы им легче думалось, я нанес визит их главарю. Тогда им был господин Чэн.

— Ему вы тоже что-то отрезали?

— Ну, зачем же? Я оставил у него на столе посреди комнаты голову одного из этих семерых. А рядом положил записку, что точно таким же образом я могу принести туда что-нибудь еще, гораздо более неприятное. Гранату или бутылку с керосином. Надо думать, там все поняли правильно, и меня больше никто не беспокоил. Да вы не удивляйтесь этому, Михаил Федорович, поговорите с любым из местных жителей, вам расскажут еще и не такую историю. В здешних краях долгое время царила полная анархия. Поэтому выжили только те, кто сумел за себя постоять.

— Однако… Я подозревал, конечно, что здесь не все так легко и просто. Но чтоб до такой степени…

— Вас ничего здесь не удивляет?

— А что тут есть такого удивительного?

— Хотя бы то, что я живу тут один. В таком удобном и красивом месте. На хорошей дороге…

— Ну… мало ли… по-всякому бывает.

— Я не первый здесь житель, Михаил Федорович. Последний. Здесь когда-то стояла деревня. По местным меркам — богатая. Вон там, в рощице, шестьдесят восемь могил — все её жители. А остатки домов ещё можно разглядеть… если хорошенько поискать.

— И… кто ж это сотворил?

  35