20 
— Которое же, — ядовито поинтересовался «студент», — для вас направление «желаемое»?
— На Смоленск, разумеется, — невозмутимо отозвался Клюге. — Пусть части пана генерала Пшигоды бьют свои лбы об оборону АВР, втягиваются в сражение за город… мы даже согласны, чтобы они его взяли. Нас же, — тонко улыбнулся гауптман, — будет вполне удовлетворять тот факт, что от Гомеля, который сейчас контролируется передовыми частями нашей 25-й дивизии, до Орши всего лишь немногим более двухсот километров. И уверяю вас, господа, простите, товарищи, если мы того пожелаем, пан генерал Пшигода очень остро почувствует значение этих километров. На горле своем почувствует.
Троица между собой озадаченно переглянулась… военный, который Гусаков, нахмурившись, неуверенно так буркнул что-то вроде, ну, может, это и вправду смысл имеет, прикинуть надо…
Пошептались они еще минуты три, — я аж извертелся — и так и сяк, мне все их бормотание пересказывать надо было! — и договорились в итоге до того, что все равно сейчас ни до чего договариваться не будут.
— Надеюсь, — обратился «студент» к генерал-лейтенанту, — вы, товарищ Линдеман, понимаете, что мы не уполномочены принимать столь ответственные решения. Нам необходимо посовещаться с нашими товарищами, возможно, даже провести отдельное заседание Конвента…
— Да-да, конечно, — Линдеман, по-моему, кивать начал еще до того, как белобрысый до конца фразу договорил. — Разумеется, разумеется. Вы должны всесторонне обсудить, принять наиболее взвешенное и, главное, политически правильное решение.
Не знаю, как эти президиумщики, а я после слова «политически» сразу сообразил, что генерал-лейтенант над ними попросту издевается. Потому как чихал он на их решение и вообще на весь их Конвент с панцерной башни — наступление будет! И начнется оно, скорее всего, в ближайшие дни, прежде чем АВР-овские шпионы из Конвента, — настоящие, а не те, которых Комитет Всеобщего Благополучия пачками ловит, — свои шифровки отстучать успеют.
Ну и правильно, думаю. Таких вот союзничков, как эти, пинать надо постоянно, а то глазом не моргнешь, как на шею сядут… а то чего и похуже.
И генерал-лейтенант Линдеман в этом деле толк понимает. Еще бы — таких вот частей, вроде нашего корпуса, образовалось поначалу пять… нет, вру, шесть. И где они теперь, через год? Фон Трапп со своей Северо-Восточной армией еще сидит где-то в Остзейских провинциях… ну да, его «карманная империя», как Вольф ее обзывает, именуется Курляндской республикой. А остальные? Лемп, Нойдекер, Оунхаузен, Хольцфельд… и все они радостно так собирались прорываться обратно в фатерлянд, «восстанавливать закон и порядок в империи». Ага, щас, как русские в таких случаях говорят.
Группу Нойдекера поляки разгромили… только один неполный батальон из кольца вышел, сейчас они у нас, в 25-й. Генерал-полковника Оунхаузена какой-то агитатор пристрелил. Лемпа тоже, кажется, убили… точно помню, что последний раз по радио говорили, что остатки его дивизии вошли в состав хампфгруппы Хольцфельда — не думаю, чтобы генерал-лейтенант, будь он жив, стал бы оберстлейтенанту[10] подчиняться.
А мы — корпус! Элитные части этого самого Малороссийского Конвента, гвардия, можно сказать. То есть как бы есть у синих и собственная гвардия доморощенная, да только сами конвентщики на эту гвардию косятся с еще большей опаской, чем на нас. По крайней мере, когда в марте Грищук мятеж поднял, давить его товарищи соц-нацики не свою гвардию послали и даже не «благополучников», а корпус. Точнее, 25-ю дивизию, которая к румынам не каталась, а всю зиму простояла под Киевом. Оперативный резерв… может быть, и оперативный, только не против АВР или поляков, а против «врага внутреннего». Думаю, что если бы Борейко их сибирских друзей по степи не размазал, эти конвентщики и дальше бы корпус поближе к своим драгоценным шкурам держали. Интернационализм интернационализмом, а выгоду свою конвентщики понимают хорошо — она для них в том, что для Линдемана они меньшее из зол. Пока. Пока сотрудничество хоть немного взаимовыгодно…
Ну а если вдруг что… Малороссия, конечно, не Лифляндия, но видел я мельком на столе у Кнопке пакет с многозначительным названием: оперативный план «Остров», из-под которого карта Крыма высовывалась.
— Единственное, о чем попрошу я вас здесь и сейчас, — как будто между прочим произнес генерал-лейтенант, и лапа, которую Гусаков за картами протянул, застыла сразу в воздухе над столом, — это санкционировать несколько незначительных, текущих, так сказать, документов. Реализация их поможет значительно увеличить боевую мощь вверенного мне корпуса, что, согласитесь, будет весьма выгодно Конвенту при любом исходе прений.
20 
