8 
Покряхтел он еще, сунул лапу в мешок, поелозил и достает — что б вы думали, — пачку «Кельна»! Пусть не большую, а малую, ту, где двенадцать сигарет, но все равно — целая пачка «Кельна», запечатанная, собор на лицевой, все как полагается, Я аж привстал. Да, думаю, за такое уважить надо.
— Вот, это — другой разговор. А то… резинки…
— Клаус через десять минут выезжает, — Фриц, как сторговался, сразу по-другому заговорил, нотки командные в голос подбавил: — Иди переодевайся. Ждать тебя будем на выезде. И машинку возьми.
— На кой? Что, на кур с «бергманном» охотиться будем?
— Для солидности, — пояснил Баварец. — Без машинки выглядишь ты, Босса, сопляк-сопляком, а с «бергманном» уже и за человека сойти можешь. Если издалека и не присматриваясь.
Я встал, пальцы большие за ремень засунул, поглядел на него… спокойно — вспыхнул Фриц, как бензобак, глаза свои водянистые опустил.
— Так, может, мне сразу зенитный с турели содрать?
— Хоть кобуру нацепи, — пробормотал, не поднимая глаз, Баварец. — Она ж тебе по форме положена.
И то верно.
— Уговорил.
Сходил, переоделся. Выхожу к дороге — грузовик уже стоит, Фриц из кузова выглядывает, чуть ли не приплясывает от нетерпения. Меня увидел, чуть не выпал.
— Ну, где ты там?! Давай в кабину, живо… время же!
Добрый он сегодня, прямо на удивление. Место в кабине уступил… чтоб, значит, рожей своей баварской на посту лишний раз не светить.
Городок оказался, как я и думал, так себе. На улицах, правда, в основном, патрули синих, пару раз даже наш грузовик тормознуть пытались! Смех — орут чего-то, а Клаус, знай себе, на клаксон, да на газ. И ничего… кишка у них тонка, кайзеровский грузовик тормозить.
А местных почти не видать. То ли они от мотора по норам разбегаются… пару раз только какие-то штатские попались, да и те к стенам жмутся, голову в плечи по самую макушку, а на роже бледной из мыслей только: «Лишь бы не шмальнули!»
В городах, даже таких, полусельского типа, как Конотоп этот, по нынешним временам жить не так чтобы весело. Они и в войну-то по большей части на пайковые карточки жили… Не знаю, как по русской, а вот по нашей имперской карточке уже на второй год в неделю столько калорий выходило, сколько раньше за воскресным столом съедали.
А уж когда Развал пошел, централизованное снабжение медным тазом накрылось, народ из городов и вовсе разбегаться начал, на манер тараканов. Сильно далеко они, правда, тоже не убежали… в деревнях своих ртов хватает.
Где тут, интересно, Баварец девок собрался искать?
И только я это подумал, как Фриц по кабине заколотил.
— Стой!!! Тормози! Назад, а то проехали.
Я дернулся стекло опустить, потом сообразил, что у цверга-трехсотпятого со стороны пассажира стекло отродясь не опускалось: модель военного времени, упрощенной конструкции, вошь ее забодай! Распахнул дверцу, высунулся… точно, маячит у подъезда стайка попугайской раскраски. Ну и глаз, однако, у Фрица, когда не по делу! В башню бы его, цели выискивать! Может, и впрямь Вольфу стукнуть? Если его к хорошему командиру определить, такому, чтобы успевал вовремя по жирному баварскому затылку пистолетной рукояткой приложить…
А Фриц от нетерпения аж пляшет в кузове — Клаус еще заехать на тротуар толком не успел, как он на землю сиганул.
— Парни, — орет, — последний раз спрашиваю, пойдете?
Мы с Клаусом переглянулись — и на рожах наших такое одинаково брезгливое выражение нарисовалось, что Фриц даже побагровел слегка. Сплюнул, пробормотал:
— Ну и хрен с вами.
— Босса… сходи — хоть переведи!
Пошли. Сутенер нам уже навстречу семенит. Классический такой сутенер, усики маленькие, прилизанные, волосы тоже прилизанные бриолином, пиджачок кургузый, клетчатый. И бижутерия на пухлых пальцах, кило на два фальшивого золота.
— Что угодно офицерам доблестной кайзеровской армии?
Офицерам, как же… да будь рядом хоть лейтенантишка паршивый, этот пухлик на нас бы и глядеть не стал!
— Мне, пожалуйста, — говорю, — ананасов в земляничном соусе полкило заверните.
— А? — Сутера словно кувалдой по лбу приложило. Но оправился быстро, заулыбался… Маслено так…
— Господа офицеры изволят шутить? Это хорошо. Сейчас наши девочки развеселят вас еще больше. У нас большой выбор, и, прошу заметить, почти все — не какие-нибудь малограмотные селянки, а настоящие аристократки, вынужденные, — тут он так натурально всхлипнул, я уж почти решил, что и впрямь слезу пустит, — зарабатывать себе на жизнь и пропитание столь нелегким ремеслом.
8 
