очень нудно 
87 
Для начала я еще раз методично обошел все соседние «бараки облегченного режима», в каждом затевая случайный, ни о чем вроде бы разговор и старательно фиксируя в памяти ответы обитателей на три вопроса: кто, когда и откуда?
Ответы, понятное дело, блистали разнообразием, но кое-какую общую для всех тенденцию я начал улавливать уже к четвертому казармоскладу. Конкретно: все находящиеся в Особом Секторе бывшие раненые до госпиталя воевали на Западном фронте, все подлежащие переформированию части были отозваны с того же Западного и, наконец, все они оказались здесь самое раннее в начале месяца, то есть три недели назад. До этого срока, насколько мне удалось узнать, о подобных мероприятиях никто ничего не слышал… что, впрочем, может быть показателем не столько отсутствия оных, сколько хорошего уровня обеспечивающей их проведение секретности.
Далее… из всех родов войск в Секторе была представлена лишь пехота с оч-чень незначительным вкраплением артиллерии. Понятно, что и «в общем по армии» на каждого танкиста или летчика приходится не один десяток представителей «махры», но все же… Кроме того, удельный вес бронечастей в АВР изначально был достаточно велик. Здесь же получается какое-то ну очень легкопехотное подразделение — если предположить, что находящихся здесь планируют объединить в одну часть.
Легкопехотное… кстати, обещанные горнострелки действительно прибыли в нашу сараеказарму, но рассаживаться исключительно по верхним нарам, как и следовало ожидать, не пожелали. До мордобоя, к счастью, не дошло, дело удалось уладить миром… а вспомнил я о них сейчас потому, что сам факт их наличия тоже позволял строить кое-какие догадки — вышеупомянутая горнострелковая рота была единственным подразделением, не выведенным на отдых или переформирование, а снятым непосредственно с фронта. Причем не с Западного, а с Восточного.
Люблю исключения — они почти всегда куда любопытнее правил.
Ближайшими к линии фронта горами являлся Уральский хребет. Ближайшими — однако я сильно сомневался, что для преодоления Среднеуралья необходима особая горная подготовка. Кроме того, последние новости, которые нам довелось слышать еще на фронте, уже сообщали о выходе передовых отрядов Куницына к Екатеринбургу — так что там вполне обходились без нас, боеспособность частей Верховного Президента после зимнего разгрома выражалась, похоже, величиной отрицательной.
Следующими в списке значились Карпаты — однако, даже если вынести за скобки поляков, конвентовцев и Линдемана вместе взятых, я все равно не мог придумать осмысленной цели для подобного наступления.
А вот Кавказ — помечтать о нем было бы весьма и весьма занимательно.
Правда, между нами и Кавказом также маячили отнюдь не малочисленные синие части — войска так называемой Южной Конфедерации, реально представлявшей собой довольно неустойчивый конгломерат из «независимых» государств, в одночасье, словно грибы после дождя, расплодившихся на Кавказе и в Закавказье. Неустойчивость эта весьма ясно проявилась в ходе зимней кампании, когда вместо сокрушительного удаpa по тылам группы Борейко РевЮгСовет плотно «завяз» на Дону и Кубани и сумел организовать лишь вялое подобие наступления в направлении Москвы. Задействовав для этого только полторы дивизии из семи имевшихся в его распоряжении и наступая практически в пустоту, ибо почти все мало-мальски боеспособные части были отвлечены сибирскими армиями Верховного, они за полтора месяца с трудом преодолели расстояние от Корниловска до Воронежа. Под которым наконец натолкнулись на хлипкую линию обороны, сымпровизированную местным командованием АВР буквально из ничего. В разыгравшемся двухнедельном сражении соц-нацики, имея минимум трехкратное превосходство, получили по рогам, насовершав при этом ошибок, достойных даже не командира взвода, а, скорее, детей из песочницы. И не откатились обратно до Корниловска лишь потому, что преследовать их было нечем совершенно, остатки наших воронежских частей с трудом справлялись с охраной захваченных пленных. По слухам, часть этих пленных угодила в наши маршевые роты еще во время боев.
Предположим, кто-то очень умный или по крайней мере считающий себя таковым, в генштабе АВР решил обратить свой высокий взор в сторону Кавказских гор. Спрашивается, что он может в связи с этим удумать? Загадка…
Люблю загадки.
Силы противника известны, хоть и весьма приблизительно. Группа Ростовского направления: отряд Михалкова, Морская дивизия — под сим громким наименованием скрываются остатки матросских частей Азовской флотилии после того, как их командование, чего-то не поделив с Малороссийским Конвентом, переметнулось под столь же синие, но все-таки немного иные флаги. 19-я дивизия — на самом деле бывший 19-й полк Турецкого фронта, которому добавлена «сборная солянка» из отрядов горцев, в основном чеченцев и дагестанцев. 4-я танковая армия: 4-я танковая дивизия, 27-я моторизованная дивизия, 17-я стрелковая бригада, 49-я специальная бригада — прозаические каратели, вместе с Кубанским корпусом усмиряющие недовольных казаков. Танковая армия! Звучит, конечно, жутковато. Но если отрешиться от мерок Великой войны и взглянуть на нее попристальнее, черт оказывается вовсе не так страшен, каким малюет себя на знамени: десять тысяч штыков, чуть меньше сотни танков… Тоже, конечно, сила, но поджилки трясутся куда меньше.
87 
