Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
88 
– Следуйте за мной! – скомандовало прекрасное виденье по-русски и, развернувшись, зашагало, пардон, поплыло по коридору, даже не удосужившись проконтролировать исполнение приказа. Я потянулся за ней, не особенно соображая, что именно я делаю.
– Па-азвольте! – Щербаков, в отличие от меня, с места не сдвинулся. – Нам сказали дожидаться здесь офицера Тернера. А вы кто, собственно, такая?
Британская принцесса развернулась и уставилась на Сергея глазами, мигом превратившимися в льдинки.
– Я – офицер Кейтлин Тернер, – отчеканила она. На всякий случай я оперся о стенку.
– Из отдела по связям с общественностью. Направлена в помощь коллегам из России, – любезно уточнила «принцесса», отчего температура в коридоре упала еще градусов на десять. Я дохнул на пробу – не пойдет ли пар? – и мысленно вздохнул. Похоже было, что моим радужным надеждам познакомиться с офицером Тернер поближе так и не суждено будет сбыться. А все стараниями Щербакова, чтоб ему пусто было.
Глава 14
«ВАШИНГТОН ПОСТ»,
24 сентября 1979 года
«Продолжающееся увлечение русской поп-культурой заставляет импресарио идти на любые жертвы, чтобы только заполучить известных российских исполнителей. В частности, объявленные на конец ноября гастроли одного из самых популярных санкт-петербургских певцов, эмигранта из Индии Федора Меркулова, обойдутся их устроителям в астрономическую сумму – 40 миллионов долларов. Однако посредники не останутся внакладе. Все билеты на каждый из двадцати запланированных концертов уже раскуплены и продаются на черном рынке втрое-вчетверо дороже номинала. Подобного массового безумия страна не видала со времен гастролей сэра Пола Маккартни и его ансамбля.
Предполагается, что Меркулов привезет на американскую землю новую концертную программу «Библиотека Вавилона». Выступления пройдут в крупнейших городах Восточного побережья, а далее в Далласе, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, откуда певец вернется на родину через Манилу и Владивосток».
Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Сергей Щербаков
Сказать, что я был шокирован, мало. Несколько мгновений я находился в ступоре, не в силах выговорить и слово. Я многого ожидал от Соединенных Штатов. Я мог вообразить себе, что к нам приставят соглядатая. Этакого широкоплечего ковбоя с открытым честным лицом и лживыми глазами, нечто вроде Рейгана в молодости. Или наоборот – плюгавого человечишку, с мерзким хихиканьем потирающего лапки. Короче, любой из заботливо культивируемых газетчиками образов врага сошел бы за официального филера. Но даже в бреду мне не пришло бы в голову, что американцы способны приставить к нам женщину.
Америка – страна консервативная настолько, что наши ретрограды сошли бы тут за опасных радикалов. Особенное распространение имеет здесь (и я говорю это, основываясь на личных впечатлениях) специфическая форма лицемерия, когда объявленная прилюдно государственная политика никоим образом не соотносится с реальным положением дел. Основной закон страны запрещает всяческое поражение в правах любой группы жителей. А в реальности большая часть этих самых жителей или не имеет указанных прав вовсе, или, что случается еще чаще, не может ими воспользоваться. На работающую женщину если и не смотрят косо, то занять мало-мальски значительную должность никак уж не позволят.
А тут, извольте видеть, офицер Тернер. Офицер… по связям с общественностью.
Я мысленно обругал себя за идиотизм. Ну еще бы – кого направить встречать важных гостей, как не аристократическую красавицу? Подобный эскорт кого угодно настроит на благодушный лад. Вон Андрей – так положительно влюбился в нее с первого взгляда. Эх, юноша… Отвел бы я тебя в сторонку и объяснил бы, что в глубине этих синих глаз огненными буквами выписано: «ХОЛОДНАЯ СТЕРВА»… Если бы я был хоть немного глупее и не знал, что объяснять бесполезно, потому что ни единому слову из моих объяснений ты не поверишь.
Одно только подозрительно. Американцы вообще полагают, что весь мир обязан изъясняться по-английски. По крайней мере за неделю, проведенную мною на Аляске, я не встретил ни единого человека, владеющего иностранными языками. А эта фифочка с ясным лицом круглой идиотки говорит по-русски. Медленно, правда, точно по учебнику, и с жутким акцентом, но говорит!
– Офицер Тернер! – окликнул я нашу провожатую, покуда она и неотвязно следующий за нею Заброцкий не скрылись из виду.
88 
