очень нудно 
33 
— А как называется ваша пьеса?' — спросила Татика.
— «Красотка Полли Пекхем», — ответила Энджи. — Это комедия. Я играю главную роль.
У Энджи была яркая внешность, и Татика не сомневалась, что мужчины считают ее привлекательной, в том числе и герцог, который, судя по всему, вызывает восторг у всех, кто его только видит.
— Расскажите про замок, — попросила она.
— Он вам не понравится, долго жить вы там не сможете, — уверенно заявила Энджи. — Конечно, если герцог увлечется вами, тогда другой разговор. А вообще, уж больно замок противный. Герцог ничего такого не говорил, естественно, но я нутром чувствовала, что вокруг него витает нечто зловещее.
— Это все потому, что тебе не понравился Торквилл МакКрейг, — усмехнулась Гвен. — Вот шикарный мужчина, и сразу стал ухаживать за мной.
— Да ладно тебе, Гвен, ты готова отдать сердце любому, кто сделает тебе комплимент, — махнула рукой Рози. — Ты совсем не интересовала Торквилла МакКрейга. Он ни разу не пришел на спектакль, когда мы играли в Эдинбурге, и что-то я не видела букетов от него у тебя в уборной.
— В Эдинбурге мы играли всего две недели, — обиженно возразила Гвен. — Могу поспорить, в этом году он обязательно объявится.
— А как он узнает, что мы там? — спросила Рози.
— Я ему напишу и сообщу об этом, — с вызовом ответила Гвен. — Вот как!
Энджи рассмеялась.
— Похоже, мы с вами еще увидимся, — сказала она Татике. — Уж если Гвен вобьет себе что-то в голову — скажем, какого-нибудь мужчину, — ее ничто не остановит.
— Иначе дело не делается, — хихикнув, сказала Гвен.
— Кстати, я вот думаю, как насчет того, чтобы из Глазго добираться в Инвернесс на пароходе? — Татика решила перевести разговор на интересующую ее тему.
— Это лучше всего, — с уверенностью проговорила Энджи. — Мы вот, например, прибыли в Инвернесс примерно в два часа, а потом полтора часа добирались до замка. Естественно, герцог выслал за нами двуколку.
— Я не ожидаю такой чести, — улыбнувшись, покачала головой Татика.
— А знаете, вы очень миленькая, — сказала Энджи. — Почему вы не пошли в актрисы? Это куда интереснее, чем быть компаньонкой.
— Ни минуты не сомневаюсь, — проговорила Татика, — но вряд ли у меня есть актерский талант.
«Хотя я не так уж плохо сыграла свою роль», — при этом подумала она, мысленно улыбаясь.
— Если хотите знать мое мнение, вы произвели бы фурор! — вступила в разговор четвертая женщина, которую, как выяснилось, звали Глэдис. — Если вам подкрасить ресницы да подмазать губы, то очень скоро Энджи будет лопаться от ревности и попытается выцарапать вам глаза.
— Меньше всего бы этого хотелось, — рассмеялась Татика. — Лучше уж все оставить как есть.
— Если передумаете, приезжайте к нам и найдите меня, я попробую вам помочь, — великодушно предложила Энджи.
— Вы очень добры, спасибо, — поблагодарила Татика, — но я уже нашла себе место, которое в настоящий момент подходит мне как нельзя лучше.
— Ну, тогда смотрите, чтобы вас там не загоняли, — посоветовала Гвен. — Я слышала, что дамы вроде герцогини — это страшные мегеры, которые стирают несчастных слуг в порошок.
— Кажется, мы играли какую-то пьесу про герцогиню? — спросила Рози.
— Точно, играли! — воскликнула Энджи. — Ты там была оскорбленной женой.
Рози поморщилась.
— Ох, противная была роль! Больше не хочу такие играть.
— Успеха спектакль не имел, — сказала Энджи. — Я предпочитаю комедии вроде той, что мы играем сейчас.
— А я комедии терпеть не могу, — заявила Рози, — и никогда не могу запомнить роль.
Она достала из сумки рукопись и принялась читать.
«Самая невзрачная из всех четырех», — подумала Татика.
Энджи начала увлеченно рассказывать о театральной публике, о меблированных комнатах, которые с каждым годом становятся все менее пригодными для жизни, о своей ссоре с режиссером, а Татика, слушая ее, удивлялась, как получилось, что этих актрис пригласили в замок Крейг. Это совсем не вязалось с тем образом, который сложился у нее в голове, и жалобами предыдущих компаньонок, утверждавших, что замок изолирован от всего света и там очень тоскливо. Странным казалось и то, что герцог Стрэскрейг, столь видная фигура на политическом небосклоне страны, общается с женщинами подобного сорта, дешевыми и примитивными.
«Не понимаю», — сказала себе Татика.
33 
