2 
И тут возник Тони Уайтроу собственной персоной!
Вообще-то Джем никогда не выпускала его из поля зрения. У нее была своя жизнь, увлечения, разочарования – словом, все, что положено в юном возрасте, – но некий внутренний локатор постоянно оставался настроенным на известного пилота-автогонщика. Ничего специально для этого не делая, Джем тем не менее всегда знала, что происходит с Тони Уайтроу. В каких соревнованиях он участвует, в какой стране находится, каковы обстоятельства его личной жизни – с кем сошелся, с кем разошелся, кем увлекся. Будучи человеком публичным, Тони не мог полностью скрыть от общества подобные сведения, это не удалось бы, даже если бы он очень захотел: журналисты не позволили бы.
Так благодаря пишущей и снимающей братии Джем узнала о серьезной травме, которую Тони получил во время очередных гонок и которая впоследствии послужила основой для его решения оставить болидные гонки и заняться ралли. Как известно, подобные соревнования тоже проходят в экстремальных условиях, правда несколько иного характера.
Но все это было позже. А тогда, на светском приеме, Джем смотрела на Тони и не могла отвести глаз. В реальности он показался ей не только более привлекательным, чем на экране телевизора, а просто неотразимым.
Больше всего на свете ей захотелось очутиться рядом с ним, чтобы вблизи видеть, как он улыбается, как при этом меняется выражение его глаз, а от их уголков разбегаются лучиками почти неприметные морщинки.
Разумеется, об этом нечего было и мечтать. Общих знакомых у них не было, родители Джем хоть и знали, кто такой Тони Уайтроу, но лично с ним никогда не общались. Да и вряд ли захотели бы знакомить дочь со столь ветреным, по их мнению, человеком, который к тому же принадлежал к совершенно иному кругу общения. Вот если бы Тони Уайтроу был кем-то наподобие ведущего инженера или выдающегося технолога, тогда другое дело. А что такое гонки? Огромный риск, абсолютная эфемерность удачи и никаких гарантий, что фортуна тебе улыбнется. Спрашивается, зачем знакомить дочь с парнем, занимающимся таким ненадежным делом? Правда, благодаря своим занятиям он сделал себе имя и обрел признание целого мира, но… пусть лучше с ним общаются дочери других людей.
Словом, Джем осталось лишь тихонько отойти к стеночке и оттуда наблюдать за Тони Уайтроу.
Он перемещался по обширной гостиной виллы, двору, розарию, парку, переходя от одной группы гостей к другой – вернее, одни знакомые перехватывали его у других, – а Джем незаметно двигалась следом. Она просто не в силах была уйти, осознавая, что объект ее давних наблюдений находится едва ли не на расстоянии вытянутой руки.
В конце концов, когда мероприятие приблизилось к завершению, ее разыскала мать и увела с собой к ожидающему в автомобиле отцу – они возвращались домой, в Хэмпстед.
С того дня Джем потеряла покой. Тони Уайтроу стал ее наваждением.
Она думала о нем постоянно, каждую минуту, днем и ночью, даже во сне. Сидя в университете на лекции, она слушала профессора, а перед ее внутренним взором маячило лицо Тони.
Так продолжалось долго, года три. За это время Джем успела завершить учебу на факультете промышленного менеджмента и поселилась отдельно от родителей – у ее семьи, кроме особняка эпохи семнадцатого века в Хэмпстеде, была также квартира на Магуайр-стрит, неподалеку от музея чая и кофе, практически в самом центре Лондона.
В ней она сейчас и находилась с приклеенным к экрану телевизора взглядом.
– По слухам, примерно через пару месяцев, – услышала Джем ответ репортерши Риты Хоррокс на кем-то заданный вопрос. – Верны ли эти предположения, мы сейчас узнаем из первоисточника, то есть от самого Тони Уайтроу.
От самого! Джем замерла.
Она давненько его не видела – по телевизору, разумеется, потому что за минувшие годы, вопреки всем стараниям, ей так и не удалось свести с ним знакомство.
В следующую минуту на телеэкране действительно появился Тони. Темноволосый, синеглазый, загорелый, он стоял рядом с Ритой Хоррокс, так что оператору требовалось лишь немного повернуть камеру вправо.
– Предположения верны, – сказал Тони, предваряя свои слова неподражаемой улыбкой. – Вы не ошиблись, действительно примерно через два месяца. Похоже, это тот редкий случай, когда слухи не расходятся с реальностью.
О чем это они? – промелькнуло в мозгу Джем, пока она с затаенным дыханием всматривалась в знакомые до мельчайших подробностей черты лица. Эх, прослушала!
2 
