17 
Впрочем, одного ей хотелось определенно: чтобы Сид поднялся с кресла, подошел к ней, поднял и крепко обнял. А потом поцеловал — ведь за все время их общения он так ни разу этого и не сделал…
Тут Сид действительно встал — будто прочитав мысли Джини, — но, как оказалось, совсем не для того, чтобы материализовать возникшую в ее голове картину. Со словами «Чашка кофе тебе не помешает» он шагнул к своему письменному столу и нажал там на какую-то кнопку. Затем попросил заглянувшую в кабинет секретаршу принести кофе.
— И печенье, если найдется, — добавил Сид.
Секретарша с несколько озабоченным видом произнесла:
— Есть слойки с джемом… но могу сбегать за печеньем в соседний магазин.
— Не нужно, слойки даже лучше.
— Хорошо. — Секретарша повернулась к Джини. — Вам кофе со сливками или без?
Но Джини не успела даже рта раскрыть — вместо нее ответил Сид:
— Со сливками и побольше сахара. — Он произнес это, глядя на Джини.
Не выдержав его взгляда, она вновь опустила глаза.
— Удивительно, что ты до сих пор помнишь…
— Да, действительно… — тихо произнес он.
Когда секретарша удалилась, возникла неловкая пауза, по крайней мере для Джини, потому что Сид, вновь устроившись в кресле, принялся рассматривать ее.
К счастью, продолжалось это недолго, так как вскоре вернулась секретарша — с подносом, на котором стояли две чашки кофе и плоская вазочка с печеньем.
— Благодарю, — сдержанно произнесла Джини, когда одну из чашек секретарша поставила перед ней.
Выждав, пока та уйдет, Сид обронил:
— Ну вот, теперь можем побеседовать.
О чем? — подумала Джини. О чем вообще мы можем говорить?
Но, как оказалось, Сида интересовали вполне конкретные вопросы.
— Для начала мне хотелось бы узнать, где ты обосновалась, — взглянул он на Джини, потянувшись за чашкой.
Она заметила, что кофе ему принесли черный, без сливок. И наверняка без сахара — в этом вкусы Джини и Сида расходились. Впрочем, не только в этом…
— В Бомонте.
— В самом деле? — Сид удивился, и, похоже, совершенно искренне.
— Да. Тебе это кажется странным?
— Ну… — Сид умолк, но в следующую минуту задал новый вопрос: — И с кем же ты там живешь, в Бомонте?
На этот раз удивилась Джини.
— Ни с кем. Одна. А что?
— Одна? Хм…
— Я снимаю квартиру, а не комнату, поэтому, кроме меня, там никого нет, — пояснила Джини. Направление, в котором потек разговор, слегка сбивало ее столку. С другой стороны, вряд ли найдется хоть один человек, которому в той или иной степени не было бы присуще любопытство.
— Признаться, до сих пор я представлял твою жизнь несколько иной, — медленно произнес Сид.
Джини промолчала, не зная, что сказать. Однако Сид не обратил на это внимания. У него был готов следующий вопрос:
— Ты работаешь?
Он не давал Джини передышки, во время которой у той появилась бы возможность собраться с мыслями. Стремясь выиграть хотя бы несколько минут, она взяла чашку и отпила глоток кофе.
Но даже эта задержка показалась Сиду долгой.
— Джини! — многозначительно произнес он.
Она взглянула на него.
— Что?
— Я задал вопрос.
— Работаю ли я? — Джини усмехнулась. — Разумеется. Иначе мне не на что было бы жить.
— И что у тебя за работа?
Это не беседа, подумала Джини, а просто допрос какой-то!
— Работа как работа… Так, ничего особенного.
Взгляд синих глаз уперся в ее лицо.
— А все-таки?
Джини отхлебнула кофе. Зачем ему это нужно? — промелькнуло в ее голове.
— Я работаю в социальной службе.
Брови Сида вновь удивленно взлетели.
— В самом деле? Помогаешь престарелым?
Она качнула головой.
— Нет, у нас другая специфика. В ведении нашего департамента находятся молодые одинокие матери.
— Вот оно что… Очень интересно. А чем конкретно ты занимаешься?
Джини невольно улыбнулась.
— Чем придется. Практически всем, что связано с детьми. От купания и пеленания до посещения врачей.
7
С минуту Сид сидел молча, переваривая информацию, затем пристально посмотрел на Джини.
— Ты настолько любишь детей?
Она слегка нахмурилась, так как не ожидала подобного вопроса.
— Люблю? Не знаю. Как-то не задумывалась.
— Но ты столько времени с ними проводишь! Пеленки, распашонки, крики, плач, капризы… На мой взгляд, это требует огромного терпения.
17 
