очень нудно 
33 
Джини будто что-то кольнуло в сердце.
— Улики ведь можно состряпать.
На мгновение в трубке воцарилась тишина, затем Кончита произнесла:
— Не думаю, что Сид способен на подобный шаг. Зачем ему это?
Ах, мама, знала бы ты подоплеку наших с Сидом отношений, рассуждала бы иначе! — с горечью подумала Джини. Однако рассказывать матери о требованиях Сида ей не хотелось. Зачем расстраивать человека, который и без того места себе не находит.
— Не знаю зачем, — пробормотала она, покосившись на Джейн Фрогс, которая принялась греметь перед расхныкавшейся дочуркой погремушкой. — Но ведь Сид прекрасно понимает, что ты ни в чем не виновата, и, несмотря на это, собирается тебя увольнять!
— Оно-то так, — в очередной раз вздохнула Кончита, — однако я все же не сообщила о проступке своего сменщика…
— Ах, мама, и зачем только ты так поступила?! — не удержалась Джини.
— Как ни странно, тогда я не придавала всей истории большого значения. Бес попутал, не иначе.
— Пусть так, но к угону автомобиля ты не причастна. Нечего Сиду возводить на тебя напраслину!
— Это не он, просто полиция обязана расследовать дело.
Джини промолчала. Сама она придерживалась на сей счет иного мнения.
— Ох, мама, — вырвалось у нее спустя минуту. Ее сердце сжималось от боли.
— Я сутками только тем и занимаюсь, что ломаю голову над ситуацией, в которую угодила, — тихо произнесла Кончита. — Что делать, если меня сочтут замешанной в историю с угоном автомобиля, ума не приложу. Тюрьмы я не переживу.
Слово «тюрьма» болезненным отголоском отдалось в мозгу Джини. И тут, будто со стороны, она услышала собственный голос:
— Попробую что-нибудь сделать.
— Что ты можешь? И потом, уже поздно, дело в полиции заведено.
— Это еще ничего не значит. Я… что-нибудь придумаю. Правда, мам! Главное, не падай духом. Я постоянно думаю о тебе и верю, что все обойдется.
Джини прекрасно знала, что Кончита человек эмоциональный, хотя, как правило, выглядит довольно спокойной и даже флегматичной. Мягкая сторона ее характера проявлялась, когда рядом звучала приятная музыка. Случалось также, что Кончита часами просиживала над толстенным, содержащим сотни репродукций музейных полотен альбомом живописи — который еще в школьные времена подарил Джини класс на день рождения, — и тогда на ее лице появлялось такое мечтательное выражение, которое нечасто увидишь у полицейского.
Закончив разговор и пряча сотовый телефон в сумочку, Джини обратила внимание на то, как сильно дрожат ее руки. Она зажмурилась. Голова гудела от осознания того, что проблема Кончиты может решиться очень просто. Джини была в состоянии избавить Кончиту от визитов к следователю, от увольнения и прочих неприятностей.
Что бы там ни думала Кончита, а Джини не сомневалась, что стоит Сиду захотеть — и возбужденное по поводу угона автомобиля уголовное дело будет прекращено. Или на худой конец Кончиту выведут из числа подозреваемых в данном преступлении.
12
Вернувшись во второй половине дня домой, в свою арендуемую квартиру, Джини некоторое время бродила из угла в угол, размышляя над тактикой своих дальнейших действий. В некотором смысле сейчас был удобный момент — конец недели, впереди двое свободных суток. Но кое-что выяснить следовало сейчас, пока не завершился рабочий день. Ведь Сид давал ей всего несколько часов на размышление. Возможно, это неспроста?
Джини вынула из сумочки сотовый телефон, в памяти которого содержался номер приемной центрального офиса компании «Дженнингс моторс». Нажимая на кнопку вызова, она еще не знала, как поведет разговор, хотя была уверена, что секретарша запомнила ее.
Так и оказалось. Когда Джини представилась, официальный тон секретарши сменился на более доверительный:
— К сожалению, мистера Дженнингса сейчас нет, поэтому соединить вас с ним не смогу.
Джини встревожилась.
— Нет? Но он… хотя бы в городе? — Ей вдруг пришло в голову, что Сид вылетел куда-нибудь по делам.
— Мистер Дженнингс уехал в свою загородную резиденцию.
— Вайн-хаус? — быстро спросила Джини.
Секретарша помедлила. По-видимому, ее в очередной раз удивила осведомленность Джини.
— Э-э… нет, в Коузи-лодж.
Этого названия Джини не знала. Ей был известен только один загородный дом Дженнингсов, тот самый, куда Сид однажды возил ее и где показывал коллекцию картин своего отца.
33 
