очень нудно 
40 
— Встретиться с Сидом, — быстро сказала Джини, намеренно избегая фамилии и произнося только имя. Тем самым она стремилась подчеркнуть близость своих с Сидом отношений.
Из прежних разговоров Роза знала, что когда Дженнингс-старший был простым владельцем автомастерской, они с Джини жили по соседству.
— Сид тебя ждет? — спросила Роза.
— Да, — ответила Джини, беззаботно улыбнувшись в объектив видеокамеры.
После этого повисла непродолжительная пауза. Затем донеслось бормотание Розы:
— Не помню, чтобы он предупреждал меня о чьем-то визите…
Чего-то подобного Джини и ожидала, поэтому ответ у нее был готов.
— И не мог предупредить. Ведь Сид не знает, что я приеду именно сегодня. Мы договорились о встрече, но, когда именно она произойдет, решаю я сама.
— Конечно-конечно, детка, заходи. По-моему, Сид сейчас свободен.
Есть! — подумала Джини.
Однако в глубине души она не знала, радоваться ей тому, что все так удачно складывается, или огорчаться.
Замок на воротах щелкнул открываясь, и Джини вошла во двор. Перед ней лежала мощенная плиткой дорожка. Чуть помедлив, Джини зашагала по ней, правда не очень уверенно, вдобавок прихрамывая, потому что новые сандалии натерли ей ноги.
Чем дальше она уходила от ворот, тем медленнее двигалась. Последний отрезок пути давался нелегко. Джини бросало в дрожь, когда она представляла себе, что всего через минуту скажет Сиду, что он взял верх — она согласна заключить с ним соглашение и на время стать его любовницей.
О, Джини прекрасно понимала, как потешит Сида ее появление! Ясно, что он постарается насладиться каждым мгновением ее капитуляции.
Когда она поднималась по мраморным ступенькам крыльца, входная дверь отворилась и на пороге появилась улыбающаяся Роза Родригес.
— Ну, здравствуй, здравствуй…
— Не представляете, как я рада вас видеть!
Джини заметила, что Роза разглядывает ее с удивлением, но объясняться ей не хотелось.
— Где сейчас Сид?
— Что? — Роза была поглощена зрелищем. — Ах Сид! Был у себя в кабинете. Сейчас сообщу ему о твоем прибытии.
— Нет-нет! — воскликнула Джини. — Я хочу сделать Сиду сюрприз.
Роза на миг задумалась.
— Вообще-то так не положено, ну да ладно, ступай. По этому коридору четвертая дверь направо.
— Спасибо, Роза, — кивнула Джини. — Вы прелесть!
Произнося это, она улыбалась, хотя душевного подъема не испытывала. Скорее наоборот. Накануне встречи с Сидом ее не покидала нервная дрожь.
Оставив дорожную сумку в холле под окном, Джини двинулась по коридору. Идти было мягко, потому что пол устилала ковровая дорожка. В голове Джини вертелась лишь одна мысль: а вдруг Сид поднимет меня на смех?
Оказавшись перед указанной дверью, Джини стиснула зубы. Пусть себе смеется, только бы отстал от Кончиты!
Это соображение придало Джини смелости. Одернув топик, она расправила плечи, затем для проформы постучала и сразу открыла дверь.
Стоя перед письменным столом, Сид листал автомобильный каталог. Подняв голову и увидев Джини, он едва заметно вздрогнул от неожиданности. Затем, изумленно расширив глаза, выпрямился.
Похоже, Сид только сейчас понял, кто перед ним находится. В первый же момент, вероятно, попросту не узнал меня.
Дальнейшее происходило в молчании. Сид медленно оглядел Джини с головы до ног.
Начал с картуза и роскошных, свободно ниспадающих на плечи волос, потом вернулся к лицу и пристально рассмотрел излишне густые тени на веках, обилие туши на ресницах и чересчур ярко выглядевшие на общем темном фоне белые участки возле внутренних уголков глаз и под наружными кончиками бровей.
Затем Сид перевел взгляд ниже, на горло Джини и обтянутую белым трикотажем топа грудь. На проглядывавших под тонкой тканью сосках остановился, и по его лицу скользнуло непонятное для Джини выражение. При этом он едва слышно вздохнул, но не исключено, что эту деталь воображение Джини просто дорисовало.
Спустя несколько мгновений Сид продолжил неторопливый осмотр, во время которого Джини чувствовала себя не просто не в своей тарелке, а будто приговоренный к расстрелу перед вооруженным взводом. Эти бесконечно тянувшиеся минуты стали для нее едва ли не самыми неприятными в жизни. Сид вроде бы ничего особенного не делал, однако под его взглядом она чувствовала себя не человеком, а чем-то наподобие радующего глаз, но бездушного манекена.
40 
