очень нудно 
51 
— Ладно, — покладисто согласился я. — Еще в двадцать первом веке, в долифтовую эпоху, когда Луну исследовали довольно активно, в средних широтах северного полушария близ кратера Платон обнаружили преинтересную штуковину. В стене разлома — даже не отвесной, а нависающей, так что ни с какой орбиты незаметно — был вырублен, другого слова не подберу, ангар. Небольшой, метров пятьдесят в поперечнике, и втрое меньше высотой…
— Погодите, я вспомнила! — воскликнула Элис. — Первые следы Предтеч?
— Верно, — кивнул я. — Тогда это наделало большого шуму — еще бы, контакт с внеземной цивилизацией, пусть и… опосредованный.
— А при чем тут памятник?
— Это, видите ли, шутка, — объяснил я. — Ангар был пуст, за исключением валявшейся в углу железяки в человеческий рост, похожей на пьяного осьминога. Исследовали ее на месте — поначалу боялись что-то трогать, а потом поленились отправить в какой-нибудь музей, тем более, что выгодней оказалось возить магометов к горе, то есть туристов к железке. А среди лунарей железку прозвали в лучшем случае Памятником Кларку — был такой фантаст в двадцатом веке, написал однажды о мусоре, оставленном пришельцами на Луне. Возраст мусора, кстати, совпадает — четыре с хвостиком миллиона лет. — Я помолчал и добавил: — А еще эту штуку называют Семиугольной гайкой.
— Вы, кажется, неплохо знакомы с историей вопроса, — заметила моя спутница.
— Приходится, — пожал я плечами. — Моя подруга Сольвейг серьезно увлекается прекурсологией. Вот и я заодно подковался. Интересная наука. Знаете, кстати, что ученые до сих пор ломают зубы об эту железку?
— А что в ней такого странного? Кроме формы, конечно. Я видела ее снимок в учебной презентации. Этакая подтаявшая снежинка.
— Поначалу вообще решили, что это инопланетный металлолом, — объяснил я. — Потом разобрались, что для металлолома у нее слишком сложная внутренняя структура — взаимопроникающие слои оч-чень странных сплавов. Уже потом, когда появились лифты, разобрались, что геометрия этой «гайки» подчиняется формулам Пенроуза. То есть это активный элемент ТФП-генератора. У нас они выглядят по-другому… и, кстати, люди никогда не стали бы делать такой элемент цельным. Считается, что Предтечи умели строить монопольные генераторы, способные переносить сами себя, без приемной камеры. Но загвоздка не в этом. Посчитали, какого размера должен быть генератор, если у него такие эффекторы. И получилось, что поперечник зоны смятия у него — метров триста!
— И что… О!
— Вот-вот. — Я усмехнулся. — Не мог он поместиться в этот «ангар». А следов посадки корабля вокруг разлома — нет.
— И как прекурсологи решают эту проблему? — полюбопытствовала Элис.
— А никак не решают! — беспечно отмахнулся я. — Не их это дело — решать. Их работа — собирать данные и задавать вопросы. Мало ли как Предтечи разбирались со своими проблемами? И какие проблемы были у каждой Волны?
— А сколько всего было этих… Волн? — спросила Элис.
— Твердо установлено шесть, — ответил я. — Последняя завершилась всего полтора миллиона лет назад. Пятая — четыре с половиной. Третья и четвертая — шестнадцать и четырнадцать. Вторая — намного раньше, приблизительно пятьдесят миллионов. Есть серьезные подозрения, что это на самом деле две волны, или два всплеска активности одной и той же, но серьезно разделенные по времени.
— А первая?
— А «Первой волной» называют все, что старше динозавров, — сообщил я. — Похоже, на самом деле это не одна цивилизация, а целый выводок, они все появились почти одновременно, около ста-ста двадцати миллионов лет тому обратно, столкнулись друг с другом и, кажется, здорово перецапались, потому что это единственная волна, в которой наблюдаются следы военных действий. Хотя с тем же успехом это могла быть гражданская война. Или расовое самоубийство.
— Интересно, почему они не заселили Землю? — задумчиво проговорила Элис.
— Не факт, — лениво парировал я. — Водно-кислородные миры неласково относятся к следам цивилизаций. Первая волна легко могла колонизировать Метрополию, поохотиться на динозавров лет этак миллион… а потом сгинуть. А мы ничего бы не заметили. Хотя мне больше импонирует другая гипотеза. Земля — не слишком привлекательный мир для заселения.
— Почему? — Моя спутница подняла брови.
— Большая часть террестроидных планет в Галактике, как мы теперь знаем, обращается вокруг оранжевых карликов, — объяснил я. — И имеет возраст шесть-шесть с половиной миллиардов лет. С точки зрения обитателя такой планеты Земля — мир бешеного солнца, к тому же непристойно богатый тяжелыми металлами, токсичными, кстати, почти для любой биохимии. Да и вообще, мы не имеем никаких доказательств тому, что все Волны порождала водно-кислородная жизнь… третья почти точно основывалась на аммиаке и водороде, и заселяла умеренно холодные миры с повышенным тяготением, типа Протея. Меня гораздо больше волнует другой вопрос.
51 
