очень нудно 
26 
– Дядюшка Фло! – закричал Шах, бросаясь вперед.
Флауэрс Гногги по прозвищу Засушенный неторопливо развернул все свой семь с половиной пудов живого веса, дабы увидеть окликавшего, и остолбенел. Перед ним стоял молодой воин, тащивший на поводе огненно-рыжего адского аргамака. Он был похож на…
– Здравствуйте, дядя Фло, – улыбаясь, сказал Шах.
– Шах… – оторопело выдохнул Засушенный. – Но… Но…
– Я так надеялся встретить кого-нибудь из своих.
Фло опустил взгляд вниз, на носки сапог Шаха, и начал медленно поднимать его, по привычке подсчитывая стоимость увиденного. Получившийся результат примерно вдвое превосходил стоимость всех товаров, привезенных дудинцами на ярмарку. При этом в сумму не вошел конь вместе с содержимым седельных сумок.
Дядюшка Фло припомнил ходившие по ярмарке слухи о новом выдающемся герое по имени не то Шох, не то Шех и содрогнулся.
– Шах, – медленно произнес он. – Ты…
– Ну и как я выгляжу, дядя Фло? – засмеялся Шах. – А?
– Как герой, – выдавил Фло и неожиданно успокоился.
В конце концов, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Самое обычное чудо, которое в Запустенье приключается довольно часто. Причем пока что последствия этого чуда ничем не угрожали Засушенному – если он, конечно, сумеет первым добраться до тех рядов, где стояли дудинцы, и заткнуть пасти хотя бы самым непроходимым идиотам.
– А где все наши? – спросил Шах. Дядюшка Фло вздрогнул и махнул рукой в сторону, противоположную настоящей.
– Здорово! – восхитился Шах. – А Морри с вами тоже есть?
Не в силах произнести ни слова, Гногги кивнул, хотя и ему, и Шаху было прекрасно известно, что женщин, а уж тем более молодых девушек в столь опасное путешествие, как поездка на ярмарку, никогда не брали.
– Тогда присмотрите за лошадью, – попросил Шах, бросая ему поводья. – Я сейчас…
И он опрометью ринулся в сторону рядов, торговавших кондитерскими изделиями.
Дядюшка Флауэрс заглянул в пышущие алым пламенем глаза адской скотины и поспешно отступил назад. Кобыла злобно заржала, взвилась на дыбы и, словно пришпоренная кем-то, прыгнула следом за Шахом.
Шах же несся, словно на крыльях. Мысли, одна радостнее другой, о том, как он, великий герой, Шах из Дудинок, в ореоле славы предстанет перед своими опешившими односельчанами, подгоняли его в спину и поднимали над землей.
– Не так быстро, парень!
– О, простите, – пробормотал Шах, несясь дальше. Какая-то неведомая сила развернула его вокруг оси и приковала к месту.
– Я сказал, не так быстро, парень! – повторил пожилой человек в красном, расшитом звездами халате до пят и длинном остроконечном колпаке, поглаживавший ухоженную белую бороду.
– Простите меня, пожалуйста, господин маг, – попросил Шах, – но я очень тороплюсь. Дело в том, что…
Однако маг не слушал его. Он во все глаза уставился на приближающуюся кобылу Шаха – точнее, на воздух над ее седлом.
– Будь я проклят на тыщу лет! – воскликнул он. – Шон А'Фейри, старый мерзавец, да ты, я вижу, просто наслаждаешься жизнью!
Шон резко осадил бешено храпящую кобылу и злобно уставился на мага.
– Ктрегуруп!
– И это все, что ты можешь сказать при виде своего старинного приятеля, – укоризненно заметил маг и, полуобернувшись к Шаху, добавил: – Старого, доброго Майкла-себе-на-уме, который…
– Э-э… ваше волшебничество, – начал Шах. – Я…
– Ты, – радостно перебил его маг. – Не кто иной, как свежепрославленный герой Шах из Дадинок. Я прав?!
– Из Дудинок.
– Неважно, – отмахнулся маг. – Ага. Так, значит!.. Ну, теперь мне все понятно.
– Что “все”?
– Долго объяснять, – отрезал маг, пристально вглядываясь в воздух над седлом. – Хотя… Все равно придется. Идите за мной.
– Э-э… многоуважаемое колдунство…
Уже начавший идти маг остановился и строго посмотрел на Шаха.
– Послушайте-ка, вьюноша. Либо вы будете переставлять свои ноги сами, либо они начнут ходить независимо от вас, но при этом…
– Я все понял, господин маг, – торопливо заверил волшебника Шах.
Хотя он и не знал, что грозило ему в данном, конкретном случае – а грозила ему вещь исключительно малоприятная, потому что заклинание, перехватывающее контроль над мышцами ног, одновременно расслабляло все остальные мышцы, – он прекрасно помнил третье правило выживания в Запустенье, которое гласило: “Никогда, ни при каких обстоятельствах не спорь с волшебником”.
26 
