45 
– Это все?
– Да.
Шах и великан обменялись недоумевающими взглядами.
– Я, конечно, охотно допускаю, – начал великан, – что мои познания об окружающем нас Мире весьма ограничены и полны пробелов. Но о том, что черепахера можно приманить на звук аплодисментов, лично я слышу впервые. Ты уверен, мой невидимый друг, что не перепутал его с бродячей танцовщицей?
– Уверен, уверен, – ухмыльнулся Шон. – Главное, чтобы мой ученичок не жалел ладоней, а уж о том, чтобы черепахер ринулся на этот звук сломя панцирь, я позабочусь.
– Не нравится мне все это, – вздохнул Шах. – Ох, как не нравится.
– Пожуем – увидим, – великан сделал несколько пробных замахов дубиной, вызвав этим небольшой ураган и негодующее шипение Шона. – Пусть только этот черепахер окажется меньше чем в пяти саженях от твердой земли…
– Тихо! – скомандовал Шон. – Вот остров. Я пошел вперед. Крикну, когда начинать.
– Слушай, – прошептал Шах, глядя как его учитель снова растворяется в бледно-зеленой пелене. – Можно тебя кое о чем спросить?
– Спрашивай.
– Что ты делал в этой луже, когда мы пришли? То есть, – поправился он, – это, конечно, как ты сам сказал, твой дом, но ведь у тебя есть еще и настоящий дом, тот, что из бревен, а лужа…
– Медитировал.
– Чего-о?
– А заодно принимал грязевую ванну, – сказал великан и, с ухмылкой глядя на отвисшую челюсть Шаха, добавил: – Эта грязь на самом деле обладает совершенно потрясающими свойствами. Она исцеляет раны, омолаживает тело, веселит душу… Почему, думаешь, мы, великаны, такие…
– Ты хочешь сказать, – поражение пробормотал Шах, – что вы вырастаете такие большие из-за… грязи?
– Не совсем, – поправил его великан. – Я хотел сказать, такие веселые и неунывающие. Самые довольные жизнью существа в Запустенье – это мы, драконы…
– …и, пожалуй, свиньи, – закончил он после непродолжительного раздумья.
– Ша-ах! – донеслось из тумана. – Да-ава-а-й!
Шах зажмурился, развел пошире руки и… хлопнул. Произошло ровным счетом ничего.
– Ну, ты что, заснул там? – донесся из тумана негодующий голос Шона. – Хлопай!
Шах пожал плечами, проверил завязки перчаток и принялся старательно хлопать.
После пятнадцатого хлопка из пелены тумана донеслось звучное “чавк”, после чего прямо на Шаха выбежал Шон, а следом за ним показалась…
– Какой здоровый…
– Беги, идиот!
Но Шах словно зачарованный стоял на прежнем месте, глядя, как огромная беззубая пасть приближается к нему, раскрываясь все шире, шире…
Буммм!
Удар великана был хорош! Он не только вколотил голову черепахера глубоко внутрь панциря, но и заставил всю бронированную тушу взмыть в воздух и громко – плюх! – рухнуть на спину в доброй дюжине саженей от островка.
– Тебе что, жить надоело?
– Я просто ждал, пока он подойдет поближе, – недоуменно отозвался Шах. – Он же такой большой и неуклюжий… отклонился и рубанул разок по шее.
– Ага, – прищурился Шон. – И так раз сто. Ты хоть знаешь, что у него на шее…
– Прежде чем устраивать драконьи разборки, – заметил великан, роняя наземь здоровенную связку просмоленных канатов, – вы бы сначала сходили да привязали нашу добычу… пока она не утопла к оркам.
– И то верно, – согласился Шон. – Пошли, малыш.
– Легко сказать, – пробормотал Шах, осторожно пробуя ногой ближайшую кочку. – Не все, знаешь ли, умеют ходить по воде.
– Не нуди, малыш. Я же не заставляю тебя летать.
– Да? А по-моему… – В этот момент кочка накренилась, и Шах мигом оказался по пояс в воде. Вода была… холодная.
– Ты что-то хотел сказать, малыш? – осведомился Шон, вытягивая юного героя за шиворот.
– Я х-хотел сказать, – отстучал зубами Шах, – что м-мне порой кажется, т-ты именно этого от-т меня и д-добиваешься.
– Чего “этого”?
– Ч-чтобы я р-расправил к-крылья и у-улетел к-к орк-ку.
– Спокойно, малыш. Осталось совсем немного. Сейчас мы разведем костер…
– Н-ну уж нет! – Хотя лучи солнца и не могли пробить туман, составить хоть какое-то представление о времени суток они все же позволяли. – Я л-лучше еще д-двадцать верст на пузе п-проползу, но н-на ночь здесь н-не останусь!
– Как скажешь. – Шон вытащил Шаха на ближайшую к черепахеру кочку и, предоставив ученику самостоятельно заниматься выливанием воды из сапог и бормотанием проклятий, озадаченно оглядел свой охотничий трофей.
– Я и не думал, что он будет настолько большой, – признался он. – Такая туша… не всякая телега выдержит.
45 
