51 
– Погоди-погоди… – Шон второй раз за утро запустил пятерню в собственные рыжие патлы. – Ведь у закорючки может быть и не одно значение. Вес, большой вес… тяжесть… тяжело… тяжелый… тяжелое направление?
– По-моему, эту карту рисовал безумец, – настороженно заметил Шах. – И это безумие заразно!
– Тяжелый путь! – выкрикнул Шон. – Тяжелый, путь осилит идущий!
– Бред! – покачал головой Шах. – По-твоему, стало хоть немного понятнее?
– Нет, – признал Шон. – Но так это больше похоже на то, как изъясняются жрецы.
– Ну-ну, – скептически прищурился Шах. – У тебя еще есть целых двадцать девять надписей.
– Найти бы местечко поспокойнее, – вздохнул Шон. – Да где ж его возьмешь, во время ярмарки… хотя…
– Только не план!
– Спокойно, малыш. – Шон принялся собирать лоскутики в аккуратную стопку. – В двух шатрах справа стоит маленькая желто-зеленая палатка. На вывеске перед ней написано “Экзотические танцы Зарины”, но, сдается мне, танцует эта Зарина исключительно лежа. Дашь ей пару сребреников…
– Нет! – взвизгнул Шах.
– Тише, – прошипел Шон, – на тебя полшатра обернулось. Так вот, дашь ей пару сребреников и прикажешь, чтобы она… занялась чем-нибудь.
– А если она спросит, что я собираюсь делать?
– Скажи, что ты собрался заняться тем, что давеча посоветовал мне, – хмыкнул Шон. – Или нет, скажи лучше, что ты должен исполнить обряд своей веры.
– А если она попытается подсмотреть?
– Сколько угодно, – отозвался Шон. – Она увидит, что ты раскладываешь обрывки с непонятными надписями и при этом чего-то бормочешь. Поверь, малыш, это будет далеко не самый странный обряд, который мне приходилось видеть.
– А если…
– Заткнись и иди.
Обитательница желто-зеленой палатки оказалась черноволосой смуглой девушкой, всю одежду которой составляли жемчужное ожерелье на шее и тоненькая цепочка с дюжиной амулетиков – от дурных болезней и нежелательной беременности, со знанием дела пояснил Шон, – вокруг бедер. Изложенную запинающимся Шахом просьбу она выслушала без всякого удивления.
– Очень кстати, – заметила она, когда покрасневший до корней волос юный герой сумел вытолкнуть из себя последние слова. – Боров, что был до тебя, едва не вытряс из меня душу. Так что я даже, – девушка нерешительно потянулась к сундучку, на крышке которого было расставлено полдюжины разнокалиберных песочных часов, – сделаю тебе скидку. За два сребреника – сорок минут. Пойдет?
– Ымгым, – выдавил Шах, роясь в кошеле. – В-в-от.
– Тогда я пошла. – Зарина грациозно изогнулась, выпрямилась, вызвав у Шаха очередной приступ покраснения, и… сладко зевнула. – Или… если я свернусь в уголке под одеялом, то сильно буду мешать?
– Пускай дрыхнет, – сказал Шон, глядя, как уши его ученика стремительно приобретают фиолетовый оттенок. – Как ты сам говорил, подсматривать она может и снаружи.
– С-спи.
– Спасибо. – Зарина, наклонившись, звонко чмокнула юного героя в щеку. – Ты просто милашка.
– Я-я…
– Если захочешь, – сообщила девушка, заворачиваясь в одеяло, – потом, когда исполнишь свой обряд, можешь остаться еще… я устрою тебе кое-что – а-а-ау – особенное.
– С-спокойной ночи.
– На твоем месте, малыш, – ехидно заметил Шон, – я бы непременно воспользовался этим предложением. Ты же герой… и, к слову сказать, на данном поприще у тебя совершенно мизерный опыт и просто никакая репутация.
– На данном поприще, – передразнил его Шах, – я уж как-нибудь обойдусь без твоих советов, о учитель!
– Решать тебе, – заметил Шон. – Но учти… я знавал превеликое множество героев, мечтавших взять в жены исключительно принцессу, слыхал о дюжине таких, кому это удалось… и ни разу не встречал героя, давшего обет воздержания.
– А как же…
– Ты еще веришь в детские сказки, малыш?
* * *
– Малыш, – раздраженно сказал Шон. – Кончай улыбаться потолку и гляди сюда.
– А?
Шах, с мечтательной улыбкой любовавшийся паутинными зарослями над стойкой таверны “Пегий оборотень”, вздрогнул и виновато опустил глаза.
– Я сказал “сюда”, а не на сапоги, – вздохнул Шон. – Ау! Просыпайся!
– Мне не дает покоя этот перевал, – продолжил он. – С остальным маршрутом все более-менее ясно. Леса, джунгли, болота – ничего необычного. А вот горы…
– Ты же родился в горах, – напомнил Шах.
Над головой юного героя со свистом пронесся горшок, разбрызгавшись черепками о стену. Следом пролетел богато украшенный – с виду очень похожий на магический – посох, высекший из стены сноп искр и облако желтого дыма.
51 
