64 
– Я бы предпочел, – заметил Шах, – чтобы он разбирался в этом поменьше. Эта проклятая фла… как ты ее обозвала?
– Фланкирующая, – отозвалась Лари.
– Вот-вот, это самое. Ее ведь поставили специально для таких умников, как мы, которые за частокол без катапульты не выходят.
– Если очень повезет, – задумчиво сказала Лари. – Мы с Иголкой могли бы заставить тамошних орков сидеть очень тихо. И никуда не высовываться. Да и Пакс мог бы…
– Пакс будет занят орочьими шаманами, – с досадой сказал Шах. – И нам крупно повезет, если он сумеет удержать хотя бы защиту, а уж об атаке я и не мечтаю.
– Я верю, – продолжил он, – что вы сумеете вколотить в их клыкастые черепа мысль, что любой, высунувшийся из-за зубцов, – труп. Но, во-первых, камни и горящую смолу можно швырять и не высовываясь…
– А во-вторых?
– А во-вторых, – сказал Шах, – стрелы в колчанах имеют свойство заканчиваться. И я думаю, что они закончатся раньше, чем Грабарь сумеет проделать в этой стене мало-мальски приличный проем… в который, кстати, немедленно ломанется толпа.
– Если все так плохо, – насмешливо осведомилась Лари, – может, нам стоит повернуть туда, откуда пришли? Поискать обходной путь.
– Обходного пути нет. – Шах лег на спину и, осторожно выдвинувшись из-за камня, всмотрелся в чернеющие на фоне скалы фигурки дозорных. – А если бы он был, то мы бы пошли по нему.
– И что же мы будем делать?
– Ждать. – Шах, выгнув шею, глянул вперед – так и есть, Шон все еще бродил в двух десятках саженей от подножия стены, время от времени принимаясь швыряться в нее камешками. А обещал – то, обещал! – И думать!
– Думать? – повторила Лари. – Терпеть не могу. Как, впрочем, и большинство знакомых мне героев.
– Я это занятие просто ненавижу, – признался Шах. – Но постоянно приходится.
Он отполз обратно за камень, сел, привалившись к нему спиной, закрыл глаза и честно попытался сосредоточиться.
Мысли сосредоточиваться не желали. Они желали парить в бескрайнем небе, подобно кружащейся над героем троице стервятников. Также они желали бесстыдно разглядывать сбросившую сапожки Витаниэль, демонстрировавшую Даку “хождение по лезвиям мечей”, а еще – теплое дыхание сидящей Лари Куг, которая…
Шах схватился за виски и застонал. Мысли прыснули в стороны. Но недалеко. И не все.
– Возвращайся назад.
– А ты?
– Я еще… какое-то время останусь здесь.
– Как скажешь. – Лари расправила плащ и, пригнувшись, метнулась к соседнему валуну.
Шах закрыл глаза и попытался не думать ни о чем.
На этот раз у него почти получилось. Но в тот самый миг, когда “ни о чем” начало обретать черты белесого клубящегося облака, перелетевший через валун камешек весьма чувствительно тюкнул юного героя по макушке.
– Ну, – не открывая глаз, осведомился Шах.
– Глухо, – буркнул Шон, садясь рядом. – Хуже, чем в троллином заду. На эту проклятую стену наложена такая сеть заклятий, что половина из них друг другу мешает. Но оставшихся вполне хватает, чтобы, скажем, восставшие мертвяки хлопнулись о камни в дюжине саженей от стены. Прости, малыш, но…
– А площадка справа? – спросил Шах.
– Та, что на карнизе? – уточнил Шон. – То же самое. Я даже близко не могу…
– А что, если, – медленно произнес Шах, – ты заберешься выше ее и заглянешь?..
– Малыш, – скривился Шон. – Ты же знаешь, как я не люблю карабкаться…
Шах наконец открыл глаза и внимательно посмотрел на покойного героя.
– А ты попробуй, – неожиданно жестко сказал он. – Раз уж ты своими пинками дотащил меня до этой проклятой стены… будь столь добр, сделай один раз то, что я сказал!
– Полегче, малыш! – предостерегающе заметил Шон. – Я не в твоей команде.
– Неужели? – усмехнулся Шах. – Но ты идешь с нами… а в команде может быть только один вождь!
– Растешь, однако, – уважительно сказал Шон после долгой паузы. – Ладно. Ты хочешь, чтобы я полез туда прямо сейчас?
– Да, – решительно сказал Шах. – Я хочу покончить с этим до темноты.
– Только не говори, – сказал Шон, вставая, – что у тебя уже есть план.
– Нет у меня никакого плана, – безмятежно отозвался Шах. – Но и выбора тоже нет.
Он снова закрыл глаза и теперь соскользнул в нужное состояние почти сразу.
Именно так у него лучше всего получалось разгадывать головоломки, составлением которых очень увлекался дудинский мельник Огдин Претт. Первому угадавшему полагалась пышная, круглая, с хрустящей розовой корочкой булочка, которые замечательно выпекала жена мельника. Шах очень любил эти булочки – и потому научился очень быстро разгадывать преттовы хитросплетения.
64 
