Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
42 
Он, Марат, Хозяин Огня, лично убил двадцать восемь мыслящих существ. Но дал жизнь гораздо большему их числу. Может быть, Кровь Космоса учтет это, когда приведет к равновесию жизнь самого Марата.
В их мире смерть была бытовым происшествием. Они гибли каждый день. Взрослые мужчины — на охоте и в драках. Младенцы — от болезней и несчастных случаев. Как лечить местные недуги — Марат не знал и пока научился побеждать только вспышки дизентерии. Скольких он спас от смерти — посчитать было невозможно, впрочем, он и не пытался.
Убиты двадцать восемь, об этом лучше не думать, зато остальные живут сыто и плодятся.
Перед каждым боем он давал себе клятву, что сначала проведет переговоры. Но дикари просто не понимали, зачем приехавший верхом на носороге пятипалый пришелец предлагает им уйти с родовых земель. В ответ слышались только угрозы. Прирученный носорог не пугал аборигенов, широкие плечи и громовой голос всадника — тоже. Начиная бой, Марат использовал только парализующие заряды — и каждый раз тактика обездвиживания проваливалась. В первой же схватке с племенем тна пришлось вывести из игры всех взрослых мужчин и всех подростков старше четырех лет. Вступив победителем в пределы деревни, Марат понял, что теперь должен сражаться еще и с женщинами: заперев детей в чувствилище, они вышли к нему с короткими бытовыми ножами, пришлось отступить. Спустя двое суток завоеватель вернулся и увидел воинов тна очнувшимися и готовыми к новым боям. Более того, аборигены действовали заметно смелее. Видимо, усомнились в силе агрессора. Или, может быть, уверовали в собственную неуязвимость. Деморализовать врага, поджигая кусты и землю, тоже не удалось, и только смерть троих самых сильных и яростных самцов сломила волю к сопротивлению. Может быть, такова была генетическая программа этих существ: сопротивляться всеми силами — но только до того момента, когда начинается истребление; в конце концов каждый воин подчинялся воле своей женщины, а женщинам не нравится, когда их мужчины гибнут.
В те дни Жилец особенно часто ругал Марата за наивность, мягкотелость и слабоволие. Но Марат не слушал. Во-первых, ему было просто некогда. Во-вторых, великий преступник получил многое из того, на что рассчитывал. Не Фцо, конечно, — но многое. Два раза в неделю Марат и Быстроумный совершали священную процедуру переноса тела: вынимали из утробы и переносили из душной капсулы во дворец. Капсула покоилась рядом с домом, на заднем дворе, и транспортировка тела не составляла проблемы: за два года старый вор потерял в весе около сорока килограммов. Его мышцы не атрофировались только благодаря массажу и электростимуляции. Впрочем, духом Жилец оставался крепок и вовсю наслаждался плодами черной пальмы и соком болотной тыквы, пока перед ним под стук ритуальных бубнов танцевали обнаженные девушки. Танцовщиц отбирал лично Быстроумный — он оказался сладострастником, как и сам Жилец, и быстро понял, что именно требуется Великому Отцу.
Правда, Отец не жаловал царя и называл его косоглазым сутенером — но не на местном языке; Быстроумный полагал, что его хвалят, и благоговейно кивал.
Кроме семи танцовщиц и Быстроумного, Жилец подпускал к себе только Нири, личную служанку. Скорее всего, она же была его любовницей. Хотя что именно мог проделывать с женщиной парализованный ниже шеи мужчина, Марат мог только догадываться.
Сам он, в отличие от Жильца, сильно прибавил в весе. Два года питался в основном слабо прожаренными голенями забавного животного, называемого среди аборигенов полночным дикобразом, за привычку охотиться только полчаса, под покровом темноты, а в остальное время — спать; плоть его была мягкая и жирная, зато не слишком сладкая. Прочую еду Марат ел редко и только по необходимости. Мясо носорога отдавало ванилью, мясо земноводной собаки — шоколадом, а здешний деликатес — хвостатая лесная жаба, поедаемая гурманами целиком, включая потроха, глаза и перепонки меж пальцев, — имел вкус карамели.
Карамельная, липкая, сладкая планета. Сладкая пыльца растений, оседающая на губах, забивающая ноздри. Сладкий, дурманный пот местных самок — хоть собирай в пробирки и экспортируй в старые миры, на Олимпию, там сей товар сведет с ума любого парфюмера. Сладкие плоды черной пальмы — от них тело становится невесомым, а голова пустой. Конечно, Жильцу, грубому человеку, каторжанину и бандиту, здесь нравилось, это был, в его координатах, самый настоящий рай. Шоколадные запахи. Наркотики. Послушные миниатюрные девушки с грудями, имеющими размер апельсинов.
42 
