16 
— Но ведь бывает же, — тихо проговорила она.
Герберт отодвинул ее от себя, прошел к двери, остановился и обернулся.
— Нет, не бывает, — возразил он. — И ты сама это прекрасно знаешь. Я очень надеюсь, что часа тебе хватит для того, чтобы собрать вещи.
— Но куда я пойду? — растерянно спросила Клементина.
— Помнится, у тебя была квартира.
— Я не могу выселить жильцов. У нас договор. — Она жалобно смотрела на него, надеясь на снисхождение.
— Хорошо. — Вздохнув, Герберт вернулся, достал из пиджака портмоне, извлек из него пачку денег, бросил на кровать. — Этого тебе хватит, чтобы снять номер в гостинице на некоторое время. Телефон в твоем распоряжении. — Он бросил выразительный взгляд на трубку, которая лежала на прикроватной тумбочке.
Клементина судорожно вздохнула.
— Герберт, нам же было так хорошо… — проскулила она.
Ничто не дрогнуло в его лице при этих словах.
— Ты верно заметила — было, — тихо произнес он и вышел из спальни.
Клементина сердито топнула ножкой.
Вот сволочь! И ведь теперь нельзя переиграть и сказать, что она пошутила! Уж слишком сильно ей хотелось выйти замуж, и она сразу не почувствовала, когда надо было дать задний ход. А сейчас уже поздно что-либо менять.
Герберт раскусил ее, и это было хуже всего. Потому что теперь она не может даже рассчитывать на хорошие отступные.
Какая же дура! Просто слов нет!..
Через три часа Клементина вызвала такси. Она собрала два чемодана, остальное оставив до следующего раза. Хорошо еще, что она не так давно жила у Герберта и у нее накопилось не слишком много вещей. Однако и того, что она забирала, было предостаточно. Клементина уже представляла, как на нее посмотрят в гостинице.
Спустившись вниз, Клементина в последний раз оглядела дом, к шикарному убранству которого уже успела привыкнуть.
Конечно, она и сейчас не поскупилась, сняв люкс в отеле, расположенном около океана. Денег, оставленных Гербертом, было вполне достаточно. К тому же Клементина намеревалась расплатиться карточкой, которую теперь уже бывший любовник наверняка еще не заблокировал. Поэтому нельзя было терять ни секунды.
Вздохнув в последний раз и напрасно прождав несколько минут Герберта, который мог бы выйти проводить ее, Клементина покинула дом. Она с трудом добралась до такси со своей ношей и, лишь когда устроилась на пассажирском сиденье автомобильного салона, облегченно вздохнула.
Руки ныли и дрожали от напряжения, в голове лихорадочно проносились мысли. Она еще не знала, что делать дальше, но очень надеялась, что придумает план действий.
Сделать аборт никогда не поздно.
Главное, для начала использовать все шансы.
И тут ее словно ударило молнией. Роджер! Ведь получается, что именно он отец ребенка! Как же она сразу об этом не подумала?!
Ну вот, теперь у нее есть козырная карта, которой она закончит партию! Роджер не отвертится!
К тому же Клементина прекрасно помнила жалобы Беатрис на то, что она не может забеременеть, а Роджер очень хочет ребенка.
Как здорово, что именно она, Клементина, восполнит этот пробел в его жизни. Теперь у него будут все основания развестись с Беатрис и жениться на ней.
И уж она постарается, чтобы это произошло.
Затягивать с решающим разговором с Роджером было нельзя, ведь всегда может случиться нечто непредвиденное. А оставаться матерью-одиночкой в планы Клементины не входило.
Герберт слышал, как хлопнула входная дверь, но не шелохнулся, все еще стоя у окна в гостиной. На землю опускался вечер. Солнце почти скрылось, и лишь редкие отблески в небе напоминали о нем.
Герберт вздохнул.
Почему с ним всегда так происходит? Почему женщины обманывают его, а потом надеются, что он все забудет и простит их?
Он никогда ничего никому не прощал, не собирался делать это и теперь. Хотя следовало признать, что Клементины ему явно будет не хватать.
Только она умела так возбудить его, что он мог провести половой акт, не используя специальных средств. Только с ней он мог почувствовать себя настоящим мужчиной.
Как ей это удавалось, Герберт не знал, однако в своих решениях он был непреклонен. И если он выгнал Клементину, эту лживую стерву, из своей жизни, то уже никогда она не вернется туда.
Ничто не может обелить предательство.
Даже ее величайшее умение довести его до оргазма.
Герберт еще раз вздохнул и вышел из гостиной. Поднявшись в спальню, он подошел к шкафу и открыл дверцы: пространство заметно опустело. Остались лишь его вещи. Клементина забрала все, что могла. Что ж, она вправе это сделать.
16 
