23 
Чужаки ломились через лес, не скрываясь. Некоторое время Тауринкс шел вдоль их следа, чуть приотстав, не переставая изумляться подобной наглости. Только потом ему пришло в голову, что сами пришельцы вовсе не считают свою поступь воловьей. «Они думают, что ступают бесшумно и легко», – понял друид, и мысль эта показалась ему настолько забавной, что он решил рискнуть. Несколькими торопливыми шагами он почти нагнал хвост растянувшейся по лесу колонны и глянул наконец на загадочных чужинцев.
Первым, что пришло ему в голову, было: «Это ши». Никем другим не могли оказаться эти люди. Пускай на вид они мало отличались от эвейнцев, их одежда, странные круглые шеломы, нелепые замысловатые… пожалуй, все же дубинки, решил Тауринкс, – все это не могло происходить из Империи. А для изделий варваров все это было слишком сложным. Не красивым – большего уродства друид не видывал даже в самых бедных домах самых крупных городов. А именно сложным. Чтобы сварганить такую дубинку, нужен не один кузнец, да лучше притом гильдейский. Никакой дикарский ковач, не то что в скулле не бывавший – грамоте не обученный, не сработает ничего похожего.
Нет, перед ним несомненные ши. Демоны из другого мира. Но что им надо?
Те же летописи, что повествовали о последнем нашествии, напоминали, что не всякий ши – кровожадное чудовище. Бывали эпохи, когда чужаки приходили в Империю и беженцами, и союзниками, и торговцами. Возможно, раскрывшиеся врата пропустили их в Эвейн по случайности, и сейчас эти заблудившиеся воины (друиду в голову не пришло, что люди, действующие столь слаженно, могут оказаться кем-то еще) вовсе не подозревают, что попали в населенные края. Вокруг стоячих камней несет стражу заповедная пуща – каково им было продираться через нее?
И Тауринкс решил не торопиться. Он приглядит за этими чужаками. А для этого, пожалуй, стоит устроить им пару сюрпризов… и посмотреть, как они на них откликнутся.
Он потянулся мыслью вперед, в чащу, перед растянувшейся группой захвата. Да… как раз то, что нужно.
* * *
Идти по лесу было легко. Даже не потому, что РД-54 оттягивал всего лишь полуторный боекомплект. А просто легко.
После всех этих потогонных кроссов, спаррингов, полос препятствий и снова кроссов идти по лесу было просто легко и приятно, и Васька Сошников был уверен, что все вокруг думают так же.
Ваське нравился лес. Тут стояла тенистая прохлада, и лучи солнца лишь изредка пробивали лиственный покров величественными прямоугольными колоннами. На базе в это время солнце уже начинало доставать до дна окопа, и как ты ни старайся от него укрыться, как ни вертись, но оно тебя неминуемо достанет, сначала кипятя мозги в раскалившемся шлеме-«сфере», а потом и добираясь до всего остального, зажатого между пластинами броника тела. Парилка. А он, Сошников, не для того тягал к себе на задний двор пудовые железяки из МТС, чтобы плавиться в охранении, на то пехотура какая. Он – разведка. РГСпН ГРУ. Васька уже заранее представлял, какой эффект эта грозная своей загадочностью аббревиатура произведет на односельчан, и даже, бывало, выкатив грудь, мысленно репетировал ответ на просьбу пояснить странные буквы. Да, именно так – расправить пошире литые плечи, чтобы затрещала на груди увешанная значками гимнастерка, и солидно, с ленцой в голосе вымолвить: «А этого я вам, батя, сообщить не могу. Потому как военная тайна». И старики за столом понимающе переглянутся, а сидящий в углу дед Петро аж крякнет от восхищения и пристукнет своей палкой о половицу.
– Ух, ты! – охнул кто-то из шедших впереди. – Ну, е-мое!
– Тишина на марше!
– Дык тов-старш-лей, вы ж сами гляньте. Скильки лет на свити живу, а такого чуда ще не бачив. – Херсонец Кухарюк от волнения начал сбиваться на «ридну» украинскую мову.
– Вот это да, – выдохнул один из разведчиков. – Ну не хера ж себе. Это чего тут – ягодки такие?
– Ну! Мичурину такие бы ягодки подсунуть – он бы сей же час загнулся от зависти.
– И не хрена-то вы не понимаете в колбасных обрезках. Это не ягоды здесь большие, – Леха Ползин недаром слыл первым балагуром во всем батальоне, – а арбузы мелкие. Потому что не могут тута обретаться ягоды крупнее наших, советских. Верно я говорю, тов-стар-лей?
– Отставить! – Лейтенант наконец смог оторваться от созерцания двух налитых соком красных шаров, каждый из которых был сантиметров по пятнадцать в диаметре. – Продолжать движение.
– А может, попробуем?
23 
