Последние отзывы

  81  

«Нет, – решил про себя Вяземский. – Предательства они не замышляют. Это не боевое оружие и не походная броня – все слишком вычурно, слишком богато. Они пытаются произвести на нас впечатление… Не могу их винить». Ему вспомнились леопардовые шкуры негритянских вождей.

Когда до процессии оставалось метров сто, БТР остановился. Командиры один за другим вылезли, спрыгивая в мягкую, прогретую солнцем траву на обочине.

Люди в кирасах остановились, выстроившись поперек дороги в две шеренги. Широкоплечий толстяк в синем выехал вперед. За его спиной прятались еще четверо. Одного Лева узнал – это был высокомерный молодой человек, встретивший их с Кобзевым в приречной деревне, сын владетеля. Двое других были одеты не менее богато, чем плечистый, но в другом стиле. Тот, что был помоложе, остролицый и тонкогубый, явно предпочитал оттенки темно-багрового и не носил никаких украшений, кроме стальной цепочки, протянутой вдоль рукава, – если только это было украшение. Физиономия его зло кривилась; потом он, видно, вспоминал, что послу не пристало так откровенно выражать чувства, и стирал выражение с лица, но то мгновенно появлялось снова, как запотевает холодное стекло. Спутник его был очень стар – Лева дал бы ему на вид лет двести – и одет так богато, что за брошками и цепями не было видно зеленого бархата. Четвертый показался переводчику также смутно знакомым, но он не сразу сообразил, где встречал этого человека – тот приезжал с Терованом в деревню, но в беседу тогда не вмешивался.

Делегации подошли друг к другу вплотную. Кобзеву явно хотелось сказать что-нибудь для протокола про встречу двух миров, двух идеологий, но он понимал, что его за такие слова свои же товарищи придушат.

Когда молчание затянулось, гэбист слегка подтолкнул переводчика в спину.

– От имени Союза Советских Социалистических Республик я приветствую владетеля Бхаалейна, – послушно проговорил Лева, не имевший ни малейшего понятия, как следует обращаться к феодалам.

Рахтаварин ит-Таварин слегка усмехнулся, с неожиданной для такого массивного человека ловкостью спешиваясь. «Как только под ним конский хребет не ломается?» – подумал Вяземский.

– Кто ты? – спросил он без обиняков.

– Мое имя Лейв ит-Лазар, я – толмач при посольстве.

Слово «посольство» Леве пришлось придумать, верней – образовать по аналогии, потому что в эвейнском его, кажется, не существовало. Ближе всего по смыслу стояло «атриста», обозначавшее группу посланников, оговаривающих условия перемирия. Но владетель вроде бы понял, что имелось в виду.

– Тогда я говорю не с тобой, а с этими людьми? – так же прямо спросил он.

– Да, – ответил Лева спокойно.

Несмотря на то, что Рахтаварин казался на первый взгляд совершенно спокоен, переводчика не покидало ощущение, что он пытается выторговать у тигра кусок его добычи.

– Хорошо, – проговорил владетель, кивая каким-то своим мыслям. – С кем из этих людей я могу говорить, не поступаясь честью?

– Что? – переспросил Лева.

– С кем из этих людей я могу говорить? – нетерпеливо повторил владетель. – Чей род может сравниться в древности и крепости с Бхаалейном, наследники которого правили Бхаалейном со времен Конала Милосердного? Есть ли среди них владетели или эллисейны, чье семя сильно?

Лева понятия не имел, сколько прошло лет (будь то земных или коротких местных) со времен упомянутого Конала, но смысл высказывания уловил.

– Владетель спрашивает, кто из нас дворянин?

– Что-о? – переспросил командующий.

– Он заявляет, – извиняющимся тоном добавил переводчик, – что будет говорить только с равным ему по положению. Для него это значит – владетелем или колдуном.

– Раньше их это не волновало, – раздраженно бросил Кобзев. – Извините, товарищ генерал, но…

– Коун Степан ит-Кирей говорит, раньше вы не требовали, чтобы с вами говорили только родовитые, – послушно перевел Лева.

– Раньше они не говорили со мной, – ответил владетель. – Я мог послать сына, родовича или наймита говорить с неведомыми пришельцами, но не могу поступиться честью владения, торгуясь с безродными.

– Он объясняет, что сам он не может вести переговоры с простолюдинами, – переврал его слова Лева. – Пока он посылал на переговоры слуг, по его меркам все было нормально, но слуги не имеют права договариваться с нами.

– Ч-черт, – ругнулся Кобзев, не стесняясь командующего.

– Так есть ли среди вас, ши, человек благородной крови? – настойчиво переспросил владетель.

  81