12 
«Я люблю и Францию, и Англию, — думала сейчас девушка, стоя на палубе яхты. — Мне выпало счастье иметь две родины».
После того как яхта пересекла Ла-Манш, Валерию не оставляло чувство, что она участвует в чем-то необыкновенном. И хотя она уговаривала себя, что все дело в авантюре, которую затеял Тони, инстинкт подсказывал ей, что дело не только в этом. Такая поездка была не просто родственным визитом и впервые в жизни девушка ощутила всю прелесть предвкушения неизведанного.
Шеф-поваром на яхте был француз, которого пригласила еще мать Валерии. Готовил он великолепно. После ужина Валерия решила отправиться в свою каюту.
— Я устала, — сказала она брату. — Знаешь, я чуть не забыла косметику, о которой ты говорил. Мне пришлось поздно ночью, когда все заснули, отправиться за ней в спальню к Гвендолин.
— Хорошо, что ты об этом вспомнила! — воскликнул Тони. — А не забыла обручальное кольцо?
— Пришлось взять мамино, оно оказалось мне впору. И еще я взяла с собой кое-что из ее украшений.
— Вот молодец! — воскликнул брат. — Я-то об этом и не подумал. Конечно, мадам Эрар следует носить серьги и бусы.
— То и другое у меня есть, не беспокойся, — ответила сестра.
Тони обнял ее за плечи.
— Я уже говорил, ты просто прелесть, Вэл. И ты так добра ко мне.
— Все будет хорошо, если никто не узнает о нашем замысле.
— Об этом не беспокойся. Там же не будет никого из наших родственников, — уверенно заявил Тони.
— Я надеюсь. Представь себе, как они были бы шокированы. И конечно, они обо всем рассказали бы папе.
— Ничего такого не случится, — заверил ее брат. — Главное, не проболтаться бы нам самим, когда вернемся домой.
— Я буду очень осторожна. Но если что- то случится, отвечать будешь ты как старший.
— Если ты будешь вести такие разговоры, я запру тебя в гостиничной кладовой, — пригрозил Тони, — и выпущу, только когда вернусь из «Мулен-де-ля-Мер».
— Обещаю, что буду во всем тебя слушаться, — ответила Валерия с притворным смирением.
Тони поцеловал ее.
— Спокойной ночи, Вэл. И пусть тебе не приснится «ужасный герцог». Мне он представляется не то людоедом, не то самим дьяволом. Но, слава Богу, нам не придется иметь с ним дела до двадцатого.
На другой день небо потемнело, подул сильный ветер, море начало волноваться. Валерию это нисколько не смущало, она даже любила такую погоду и большую часть времени проводила на палубе, глядя, как морские волны бьются о борт яхты. И она, и ее брат были привычны к качке и не страдали от морской болезни.
Ближе к полудню ветер еще усилился, волны вздымались все выше. Теперь по палубе приходилось двигаться очень осторожно, чтобы не упасть.
— Если нам придется вернуться в Англию, я или разрыдаюсь, или выброшу тебя за борт! — объявил Тони.
— Надо постараться, чтобы с нами ничего не случилось. Герцог вряд ли захочет возиться с калекой, если кто-нибудь из нас сломает себе руку или ногу.
— Еще бы! Он тут же отправится в Париж, оставив меня на попечении твоих пожилых родственниц.
— А что, если они так же красивы и обаятельны, как моя мама?
— Говорят, молния никогда не ударяет дважды в одно и то же место. Твоя мать была красавица, но я уверен, что это исключение.
Валерия промолчала, но про себя подумала, что Тони, возможно, прав. Родные ее матери, которые жили в Нормандии, были людьми добрыми и симпатичными, но никто из них не обладал ее удивительной красотой.
Валерия считала, что ей самой очень повезло: хотя бы отчасти, она унаследовала очарование своей матери. Глаза у нее были в точности как у матери — голубые, а от своей английской родни девушка унаследовала нежную бело-розовую кожу и золотистые волосы (ее мать была темноволосой). Правда, Валерия не была блондинкой в английском стиле. Женщины с таким цветом волос, как у нее, встречались и в Нормандии. Так что Валерия отличалась и от молодых француженок, и от своих юных соотечественниц.
В результате, хотя сама Валерия это не вполне осознавала, ее появление на первом балу в Лондоне в Букингемском дворце стало сенсацией. Мужчины осыпали ее комплиментами.
Отец и бабушка гордились ее успехом. Герцогиня сказала Валерии:
— Дитя мое, ты в большей мере француженка, чем англичанка, что бы ни говорил твой отец.
— Я рада, что во мне смешалась французская и английская кровь, — ответила девушка. — Но, боюсь, англичане сочтут, что я слишком похожа на француженку, а французы — что я слишком похожа на англичанку, — добавила она, смеясь.
12 
