24 
У него были отношения с наследницей миллиардного состояния, почти такой же богатой, как он. И с супермоделями, чьи поджарые, стройные фигуры и утонченные лица украшали глянцевые журналы. Он встречался с английской киноактрисой, получившей «Оскара», и из своего гостиничного номера наблюдал по телевизору, как она, принимая награду, со слезами заявила, что посвящает свой успех «единственному мужчине, которого когда-либо любила, — мужчине с янтарными глазами». Журналисты сбились с ног, выясняя, кого же она имела в виду.
Но ни одна из этих самоуверенных и опытных женщин не говорила с ним так просто и легко, как Кэти. Это приводило его в недоумение, а сбить его с толку было практически невозможно. Может, все объясняется тем, что ее бесхитростная жизнь прошла на службе в отеле, где она не ждала никаких неожиданностей? Или тем, что после того, как он лишил ее невинности, она с радостью примет от него то, что он соблаговолит ей подарить?
Кэти выжидательно смотрела на Ксавьеро. Он погладил ее шелковые локоны и сказал:
— Кто бы мог подумать, что всего-то пара недель обучения сексу и маленькая неумелая горничная превратится в идеальную партнершу?
Кэти в ответ промолчала. Возможно, он не хотел ее обидеть. Она погрузилась в приятную истому, потому что его пальцы с нежностью касались кожи. Зачем омрачать мгновения счастья? Ведь с самого начала предполагалось, что это всего лишь краткая, хотя и замечательная связь?
— Как у тебя это получается? — продолжал он.
— Ой, Ксавьеро…
— Нет-нет, ответь — мне интересно. Ты на удивление быстро учишься, но тут что-то большее, чем сексуальные приемы. В чем твой секрет, Кэти? Может, ты потихоньку читаешь справочники, где даются советы, как ублажать сильных мужчин?
Кэти приподнялась на локте. Что ему сказать? Не засмеется ли он ей в лицо, если она расскажет свой «секрет» — она просто постаралась забыть о том, что он принц? Что в его объятиях она любила не принца, а обыкновенного мужчину с золотистыми глазами? А вдруг он неправильно все воспримет?
— Да нет у меня никакого секрета. А эти книги не предназначены для горничных, — ответила она.
— Пожалуй что так. — Он задумчиво смотрел на нее, понимая, что нельзя больше откладывать неизбежный разговор. — Послушай, Кэти, я вот подумал… Ты не хотела бы, чтобы я помог тебе найти другую работу? Что-нибудь не похожее на твою теперешнюю, когда…
Он не договорил, а Кэти застыла. Ему не свойственна такая нерешительность, и это ее насторожило.
— Когда… что, Ксавьеро?
Он приготовился к слезам, возможно — к истерике.
— Когда все это закончится.
Страх сковал Кэти. Она же знала, что конец наступит, но не была к этому готова. Не сейчас. Еще не сейчас. Она нашла силы спросить:
— И… и все закончено?
Ксавьеро немного успокоился. Никаких слез. Это хорошо.
— Не сейчас, но скоро. — Он поцеловал дрожащий подбородок. — Скорее, чем я думал.
— Ох…
— Я же тебе говорил, что собираюсь на зиму в Южную Америку, чтобы присмотреть лошадей.
— Да, — ответила Кэти, удивляясь, что может говорить относительно спокойно, хотя сердце разрывалось на кусочки.
— Ну вот, жеребец, который мне приглянулся, выставляется на торги через несколько дней, так что имеет смысл лететь туда сейчас. Что касается ремонта в отеле, то я встречался с архитекторами, и перепланировка будет сделала по моему вкусу, пока я отсутствую. Я намерен предложить персоналу — тем, кто захочет работать в новом, частном доме, — остаться. И я не уверен, что будет прилично, если ты тоже останешься.
Наступила мертвая тишина. Кэти казалось, что ей в сердце воткнули острый осколок стекла. Все вокруг потемнело и закружилось, холодная дрожь пробежала по спине.
— Я не совсем понимаю… — еле-еле вымолвила она.
Ксавьеро вздохнул. Он рассчитывал, что ему будет не так сложно вести этот разговор.
— Ты же понимаешь — мы не сможем быть любовниками, когда я вернусь. Я собираюсь здесь обосноваться, а это… это выглядело бы неприлично. И для меня, и для тебя.
— Особенно для тебя?
В голубых глазах, напряженно смотревших на него, затаилась боль. Трудно быть честным до конца, но нельзя подавать несбыточные надежды. Он вспомнил, как отец и доктора уклончиво отвечали ему на вопрос, поправится ли его мать. Они подали ему надежду. После ее смерти Ксавьеро понял — если надеждам не суждено сбыться, следует уничтожить их на корню.
24 
