38 
Сощуренные глаза Ксавьеро пробежали по кремовой коже, так заманчиво видневшейся в глубоком декольте алого платья. Он ощутил знакомый прилив желания.
— Я замечаю все в твоем потрясающем теле, mia bella. Тебе совершенно ни к чему худеть.
— Я и не старалась.
Она выглядит напряженной, подумал он. Оттого что она похудела, скулы немного заострились, и казалось, на лице остались одни глаза. Может, она слишком утруждает себя, стараясь вписаться в дворцовый антураж и в королевскую семью ди Чезере? Ее усилия не остались незамеченными. Придворные не раз одобрительно отзывались о ее поведении, хотя вначале сомневались относительно его поспешной женитьбы на такой женщине.
— Ты не хотела бы поехать куда-нибудь на уик-энд?
Кэти вдела в уши бриллиантовые серьги и встретилась в зеркале с его глазами. Сердце гулко застучало. Неужели появилась надежда? Уик-энд? Или медовый месяц, которого у них так и не было? Она обернулась к нему и радостно улыбнулась:
— Ой, Ксавьеро! Я бы очень этого хотела! Ты не шутишь?
— Почему я должен шутить? — Он тоже улыбнулся, но задумчиво.
Она на удивление скромна в своих расходах, несмотря на то что он дал ей карт-бланш тратить деньги, как ей заблагорассудится. Но, насколько ему было известно, она ни о чем не просила. Если она хотела поразить его своей сдержанностью, то ей это удалось в полной мере. Наверное, пришло время ее вознаградить.
— Ты и Флавия могли бы слетать в Милан, — предложил он. — Купи себе что-нибудь из последней коллекции.
Она словно получила пощечину, но не дрогнула и продолжала улыбаться. Как же быстро она научилась скрывать свои чувства!
— С Флавией? — лишь повторила она.
— Si. Ты же с ней, по-моему, ладишь.
— Да, но… дело не в этом. Я думала, что ты имеешь в виду нас… нас с тобой.
Он нахмурился и сухо осведомился:
— И как ты себе это представляешь, Кэти? Что кто-то другой меня заменит, пока я отсутствую? Я очень занятой человек.
Кэти повернулась к зеркалу и, заставив пальцы не дрожать, занялась прической. Да, ей прекрасно известно, что он занят — его график заполнен до отказа, — но даже принц-регент может позволить себе отдохнуть.
— Конечно, ты занят. — Она сглотнула. — Ты всегда занят. Прости. Мое предложение глупо.
В ее голосе прозвучала обреченность, и он воздержался от дальнейших упреков. Он встал у нее за спиной, положил ладони на обнаженные плечи и стал массировать.
— Легко сказать, но трудно сделать, bella… По крайней мере, в ближайшее время.
— В таком случае, — с наигранным безразличием произнесла Кэти, — тем приятнее будет, когда это случится.
Он почувствовал, что она напряглась, и попытался растолковать ей всю сложность ситуации. И это делает он! Он никогда в жизни никому ничего не объяснял.
— Королевские обязанности похожи на управление могущественной организацией. Большинство дел я не могу никому перепоручить, потому что основная ответственность лежит на мне. А поскольку моя власть всего лишь регентская, то я обязан проводить каждое решение через правительство, чтобы оно было уверено в том, что я действую в интересах страны. Porca miseria! — Их взгляды опять скрестились в зеркальном отражении — янтарь и аквамарин. — Ты очень напряжена, mia bella. Наверное, мне следует отнести тебя в постель и помочь расслабиться. Это утешит нас обоих, — мягко добавил он.
— Как замечательно, — прошептала она.
Рука Ксавьеро оказалась у нее под лифом платья, и пальцы сжали сосок. Он улыбнулся, ощутив мгновенно набухший кончик.
— М-м-м. Это было бы perfetto[8].
— Но… у нас нет времени? — Кэти отодвинулась от этого искушения. — Нас ведь ждут на обеде сорок человек.
Она чувствовала себя ребенком, которому пообещали мороженое, а кафе оказалось закрытым.
Ксавьеро словно обдали холодным душем, уничтожившим жар, всегда сжигавший его, когда она была рядом. Как она восхитительна! Белокурые волосы, подрагивающие губы… А ее глаза? Синий аквамарин…
Он выругался — на этот раз по-гречески. И таким тоном, какого она никогда раньше у него не слышала.
— Почему ты не говоришь по-английски? Тогда я, по крайней мере, могла бы понять.
— Тебе лучше этого не слышать, — процедил он сквозь сжатые зубы.
— Почему же? Жена должна знать, что тревожит ее мужа, даже если они принц и принцесса. — Сердце у Кэти сдавило холодом, ладони вспотели. — Что тебя тревожит, Ксавьеро?
38 
