Лёгкий, ненавязчивый романчик 
107 
– Госпожа? – повернулся к Шелли один из вампиров.
– Мне надо накормить харра, – ответила Шелли. – Тут вроде всегда корм для них был и расценки приемлемые, я заплачу…
– В деньгах нет необходимости, госпожа Шейелена, семья Лсос берет все расходы на себя, – вампир чуть склонил голову. – Я сейчас распоряжусь. Мы по прежнему торопимся?
– Да, хотелось бы побыстрее, за стражу бы управиться. Мы вчера второй морозильник использовали, больше у меня нет. А тела уже сильно пахнут.
– Я понял, госпожа. Подчиненные все сделают за стражу, можете не утруждать ваших слуг, – и вампир развернулся к людям, держащим створки ворот: – Быстро, накормить харра не распрягая, самым лучшим что есть. Наших наара почистить и тоже накормить. Управиться за семь малых страж, шевелись, отрыжка Бездны, – и тсареш с силой пнул ближайшего человека. Тот покатился кубарем и ткнулся носом в пыль двора. Когда он вставал, то мне на секунду стало заметно выражение его лица. К моему искреннему изумлению там было не досада или недовольство, и даже не бессмысленное равнодушие, как можно было бы ожидать. Наоборот, рожа светилась искренним счастьем.
Шеренга же, стоявшая на коленях, расслышав слова вампира моментально вскочила на ноги и бросилась в разные стороны. Кто-то побежал к наарам упырей, кто-то начал заводить наши фургоны по двор, выстраивая харра мордой к корытам, кто-то скрылся в бараке и постройках. Но вскоре вернулись таща весьма объемные мешки, из которых начали высыпать в корыта какие-то листья и траву. И при этом все они были счастливы. Ну или очень качественно притворялись счастливыми. Я таких блаженных выражений лиц даже у обкурившихся в усмерть торчков не видел. Даже на весьма отчетливый тухлый запах от наших фургонов никак не реагировали, даже не поморщились.
Ребята выбрались из фургонов и собрались в небольшую кучку около нас с Шелли, искоса посматривая на суетящихся местных. Мои стояли с каменными лицами, описать же состояние отца Якова я пожалуй не возьмусь. Наверное он и сам не возьмется.
– Они что, всегда такой кайф от работы ловят? – спросил наконец Тирли.
– Ага, как же, – ехидно отозвалась Шелли. – Это просто тсареш здесь. Если б мы были одни – повесились бы ожидая… Да вы присмотритесь, как они на вас смотрят. Да и на меня тоже.
И правда. К нам местные старались не приближаться, но взглядом иногда цепляли. При этом выражение величайшего наслаждения на их лицах сменялось… Ну больше всего это напоминало презрение. Ну как будто бы посреди их дома кто-то навалил кучу свежайшего и отборного дерьма, но убрать не разрешили. Даже вампиры так не смотрели. Не, они нас тоже презирали, но немного по-другому, пожалуй даже меньше, чем своих подчиненных. И еще, к презрению местных людей иногда примешивалась еще и жалость, вот типа им доступно высшее наслаждение, а нам, недостойным нет.
– Ну что, поняли что такое подчиненные? – также с насмешкой спросила тифлингесса. – Даже тсареш к свободным так не относятся, как их рабы. Кровососы нас хоть за скот и считают, но скот опасный, который может огрызнуться. Ну как отношение охотника к кабану дикому, ну это к людям. К нам, тифлингам, как к дикой разновидности нааров, те реально опасны, запросто охотника задрать могут. А эти… Тьфу… Их сражаться в принципе не научить. Да и на меня смотрят… В десяти городах я бы за такой взгляд мужику бы яйца оторвала и съесть заставила, а бабу бы обрила налысо. Во всех местах причем. Сами то можно подумать все красавцы писанные. Хаос, да у нас так даже те, кто мальчиков предпочитает, на меня так не реагирует.
Насчет красавцев то да… Тут Шелли была права абсолютно. Нет, на вкус и цвет все фломастеры разные, но кому могли понравиться эти… Ну ладно, люди. Я то не особо высокого роста по нашим меркам, метр восемьдесят два всего, но эти совсем какие-то мелкие, ну мне по грудь наверное. Узкие плечи, впалая грудь. Лица же… ну не знаю как описать, на языке вертелось слово «вырожденцы».
– Это ужасно, – шепотом сказал священник, – Господи, укрепи меня в мыслях моих и дай мне силы пройти путь, ниспосланный тобой и достойно выдержать испытания твои…
– Потапыч, уводи Шестого в фургон, – шепотом приказал я, – и делай что хочешь, хоть связывай, хоть по голове бей, но чтобы пока не уедем он не высовывался…
Пулеметчик приобнял отца Якова за плечи и увлек за собой. Остальные подавленно молчали. Стингер тряхнул головой:
107 
