очень нудно 
46 
Оживление Влады спало, она хмурилась и косилась на Станислава с возрастающим подозрением. Какие-то думы одолевали ее, поэтому Эля, чтобы прервать опасное молчание, ляпнула довольно неосмотрительно:
— Стас, а ты молодец. Здорово развернулся. Всего добился в жизни самостоятельно.
— Хочешь, скажу дико смешную вещь? Я сам не знаю, как это вышло. В моей биографии был период, когда я встал перед выбором: либо пустить себе пулю в лоб, либо выжить любым способом. Вот и выживал, как мог. Стремиться к какой-то цели я был не в состоянии, просто работал как проклятый, до изнеможения, так, чтобы ночью упасть в койку и вырубиться без мыслей и сновидений, представьте — помогало. Когда наконец очнулся и смог без содрогания взглянуть на мир, оказалось, что я уже богат. Дальше — больше, да и работа стала увлекать по-настоящему.
Влада продолжала изучать его сбоку, он бросал на нее настороженные взгляды, сообразив, что затронул скользкую тему. Она собралась задать очередной вопрос, и он ее перебил:
— Я не слишком быстро еду? Тебя не укачивает?
— Нет, я есть хочу, — недовольным тоном заявила она.
— Еще двадцать минут. Позавтракаем в Старом городе на бульваре Ла Рамбла. Помимо замечательных памятников архитектуры, там присутствует особый дух и колорит, это море цветов, живые статуи, художники, рисующие с натуры…Придумал, я закажу твой портрет!
— Вот еще, не стану я сидеть как мумия! У тебя фотоаппарат есть, можешь щелкать. И нечего распоряжаться, я сама выберу ресторан. — Влада состроила свою обычную капризную гримаску, хорошо знакомую Велехову со времен юности.
Станислав невольно засмотрелся на нее: она всегда была капризна, нередко изводила его неровностью поведения, вздорными требованиями и неожиданными выходками, но он любил в ней каждую черточку, как во внешности, так и в характере. Прежде он всегда знал, что девушка намеренно его третирует, это была особая любовная игра, которая доставляла ей чувственное удовольствие. Изрядно помучив его, она потом отдавалась страсти с необузданным пылом и почти болезненным наслаждением.
За эти годы Влада мало изменилась, разве что слегка округлилась, не утратив врожденного изящества и несколько манерного аристократизма. Все в ее облике по-прежнему цвело и дышало женственностью.
Взгляд его скользнул с упрямо оттопыренной пухлой губки на нежную шею, в ключичную впадину и дальше — вниз, в ложбинку между грудями, полускрытыми ажурным гипюром, в то потайное место, которое он так любил целовать.
Его внезапно обдало жаром, вспотели ладони, сжимавшие руль. Он счел благоразумным съехать на обочину и остановиться. Машина Кристины проехала вперед и тоже притормозила.
— Перекур? — обрадовалась Эля. — Как хорошо, а то уже невмоготу.
Глава 14
Путешественники подкрепились в открытом ресторане на бульваре Ла Рамбла.
Красота бульвара и окрестных зданий развлекла гостей настолько, что обидам и унынию не осталось места. Даже Николай, пребывавший в угнетенном состоянии, увлекся и переходил от одной живой фигуры к другой. Здесь были сказочные девы, красочно обряженные факиры, причудливые сумрачные фигуры, вызывающие мистический трепет, целые скульптурные группы, словно отлитые из бронзы, которые оживали на глазах у зрителей, меняли позы и снова превращались в неподвижные изваяния. Диана и Николай по очереди фотографировались рядом с застывшими актерами. Вдоль центральной аллеи тянулись ряды цветочных киосков, террасы кафе под огромными раскидистыми деревьями.
Антон в восторге простаивал перед зданиями, которые высились по обе стороны бульвара. Дворец Вице-королевы вызвал благоговение у будущего архитектора.
Здание Королевской Академии Науки и Искусства, бывшее здание Филиппинской Табачаной компании, особняк Палау Можа и многие другие пришлось осматривать только с фасада, иначе было не успеть, столько заманчивого ждало впереди.
Николай старался не смотреть в сторону Станислава. Поведение его указывало на то, что он всеми силами старается вернуть свое существование в устоявшуюся колею. Он вновь лебезил перед женой; прогулка по прекрасному городу, совместные впечатления, обсуждение красот Барселоны явились удачным средством для восстановления пошатнувшихся отношений.
Станислав, изредка роняя взгляд на бывшего друга, только досадливо морщился. Внимательный наблюдатель заметил бы долю горечи в его мимике, но Эльвира зачарованно глазела по сторонам, а Влада определенно взялась за старое: фыркала, отвечала Стасу пренебрежительно, порой грубо, на грани оскорбления. Другого бы смутило или рассердило такое отношение, но Станислав, напротив, все более оживлялся.
46 
