очень нудно 
55 
Гости расселись и дали волю разыгравшемуся аппетиту, изображая поначалу пристойную умеренность, но чем дальше шло веселье, тем чаще наполнялись бокалы и быстрее опустошались тарелки.
Николай погрузил вилку в розовую мякоть форели. Увлекшись приятным занятием, едва не пропустил очередной тост, провозглашенный в честь любящих супругов.
Внешне такое определение им вполне подходило. Альберт, побывавший в руках хорошего парикмахера, в отлично сшитом костюме, с благопристойным выражением лица выглядел безусловно элегантно. Влада была одета в воздушное платье из креп-жоржета цвета черного жемчуга. Туалет дополняли дорогие украшения, призванные не только подчеркнуть красоту молодой женщины, но и степень достатка и щедрости ее супруга.
Эля выглядела попроще, так как не обладала средствами и тонким вкусом своей сестры. Мать, Вероника Степановна, щеголяла в бордовом велюровом платье, предназначенном для особо торжественных случаев.
За столом Николай сидел рядом с мамой, в то же время постарался расположиться подальше от Альберта и Баклана. Удаленность позволяла с ними не чокаться, избегать дежурных фраз и даже не смотреть в их сторону.
— Коля, — зашептала мама сыну в ухо. — Я хочу попробовать устрицы, но не знаю, как их есть.
— Сейчас я тебе помогу, смотри — это очень просто…
Коля, повернувшись к матери, перехватил настойчивый взгляд и грязненькую улыбку Баклана с другого конца стола. Тот поднял стопку, давая понять, что пьет за Колино здоровье. Коля переменился в лице и опустил глаза. Рука его непроизвольно ощупала складной нож в заднем кармане брюк.
На невысокой эстраде играли музыканты. Пели, сменяя друг друга, мужчина и женщина. Позже, когда было съедено достаточно и выпито спиртного больше, чем требовалось, обстановка разрядилась настолько, что мужчины принялись говорить сальности, женщины игриво поддерживали непристойные темы с приличными ужимками, некоторые гости полезли на эстраду, чтобы погорланить в микрофон, а танцующих уже не волновало качество исполнения. Разудалая толпа прыгала посреди зала в едином бесшабашном порыве.
— Пойдем потанцуем, — попросила Колю Вероника Степановна. — Как раз спокойная мелодия.
Солистка на сцене затянула «Лаванду» Софии Ротару. Коля с мамой топтались среди танцующих, к ним придвинулась другая пара — Альберт с Владой.
— Как хорошо они смотрятся вместе, — с умилением проговорила мама. — Конечно, я предпочла бы для Владочки другого мужа, но выбирала не я. Плохо, что с ребенком они не торопятся, так внука хочется.
Альберт мазнул по Коле отчужденным взглядом с оттенком высокомерия.
«Хочет показать, что я для него пустое место, — подумал Коля. — Ничего, ублюдок, я вам всем покажу. Не должна жизнь идти по вашим ублюдочным правилам, не было такого никогда и не будет». Черный, упорный огонь разрастался в нем и наполнял душу свирепой радостью, тому немало способствовало количество выпитой им водки. Он испытывал восхитительное чувство освобождения, и потому, наткнувшись в очередной раз на похабную улыбку Баклана, также затесавшегося в гущу танцующих, глаз не отвел и смачно сплюнул ему на блестящий ботинок.
Медленный танец закончился, и снова загрохотали ударные; динамики рвались упругим ритмом, народ бесновался в стихии звуков.
Коля проводил маму до ее места и пошел в туалет. Зашел в одну из кабин. Рядом кто-то вышел. Раздался шум льющейся воды из крана, ненадолго включилась сушилка, потом хлопнула входная дверь, и все стихло.
Коля вышел из кабины, направился к белой столешнице умывальника с чередой раковин и хромированных кранов. Он был разгорячен, поэтому снял пиджак, засучил рукава рубашки, открыл холодную воду, чтобы освежить лицо и шею.
В этот момент в помещение вошел Альберт, за ним Баклан. Альберт при виде Коли только презрительно хмыкнул и исчез в одной из кабин, а Баклан, который в целях безопасности сопровождал шефа в его походе в клозет, остановился перед Колей со зловещим выражением на лице. Выходка Коли явно не привела его в восторг, и даже сильно разозлила, несмотря на склонность обращать все в шутовской беспредел. Коля видел, как у этого психа подергивается впалая щека вместе с уголком глаза.
Он повернулся всем телом к Баклану. Пьяный кураж все еще владел им, он чувствовал себя дерзким, упоительно отважным. Незаметно запустил руку в задний карман брюк, извлек оттуда нож и, пряча его за спиной, нажал кнопку, почувствовал, как выскочило остро отточенное лезвие.
55 
