4 
— Спасибо…
Мужчина хмыкнул на ее кивания и сказал напоследок:
— Благодари свои плюшки. — И вышел.
На визитке, отставленной им на столе, был адрес и пара телефонов. Этот клочок бумаги стал для Наташки тогда спасательным кругом, а на указанный на нем адрес раз в неделю отправлялась упаковка с десятком самых лучших плюшек.
Прошел год. Наташка продолжала платить, пока ей не позвонили и не попросили прийти по уже знакомому адресу, разрешив, однако, взять сопровождающего, роль которого вызвался исполнить Мишка. Ожидая встретить того «мужичка», она на всякий случай прихватила плюшки, от которых ее «избавили» на входе, но на сей раз гостей встречал мужчина лет тридцати в строгом и весьма дорогом костюме, больше похожий на адвоката. Он представился Дмитрием Ливнёвым и объяснил, что выплат больше не будет, так как женишка выловили и доходчиво объяснили, как нехорошо обманывать людей.
Наташке жутко хотелось узнать поконкретней про эти объяснения, но Мишка, вовремя наступивший ей на ногу, придушил это желание на корню, напомнив, что она сидит отнюдь не на дружеской вечеринке.
«Адвокат» полез в стол и, вытащив оттуда сверток, положил перед ней, предложив открыть. В нем оказались те самые колечки-цепочки, что сгинули из отчего дома. На вопросительный Наташкин взгляд мужчина пояснил, что они не крохоборы и дамские украшения им ни к чему. Наташка хотела было спросить про те деньги, что уже выплатила, но Мишка оказался шустрее и вопрос задал более уклончиво: мол, урегулирован ли теперь полностью долг и нельзя ли вернуть долговую расписку?
На что мужчина заверил, что да, долг погашен, и протянул им бумагу, это все удостоверяющую, а потом положил на стол еще один листок, оказавшийся чеком, на котором значилась половина уже выплаченной Наташкой суммы. Как пояснил «адвокат», остальные деньги ушли в оплату за поиск «жениха».
Наташке и в голову не пришло что-то по этому поводу возражать и, обменявшись взаимными «реверансами» с хозяином, они с Мишкой поспешили убраться.
По дороге домой Наташка спросила Мишку об «адвокате». Тот, немного помявшись, посоветовал держаться от него подальше, сказав, что те, кто ухитрился ему насолить, жалели об этом очень быстро.
С тех пор прошел не один год, пекарни у Наташки было уже три, одна собственная, а две на паях, причем официальным владельцем этих паев был как раз тот самый «адвокат», Дмитрий Ливнёв. В дела он не лез, но в кабинете Наташки появлялся систематически под предлогом проверки документов. Всегда приносил ей одну розу и отказывался устраиваться для проверки где-либо еще, кроме как у нее в кабинете. И несмотря на то что мужчина он был очень даже ничего, Наташка держалась от него как можно дальше, и как можно официальнее. Цветы принимала, но никогда не ставила их на свой стол. Ливнёв только хмыкал на ее маневры и кидал в ее сторону странные взгляды.
И вот сегодня она пошла в бар, чтобы отойти от стресса, в котором находилась каждый раз после визита Ливнёва, да и мысль завести нового любовника грела сердце и тело, уже пару месяцев бывшее на воздержании и одолевавшее во сне рассудок эротическими фантазиями. Она как раз шла промочить горло, когда услышала от мужчины на соседнем стуле столь необычное по выражению и столь привычное по сути предложение. И вот сейчас она стоит посреди спальни, глядя на незадачливого любовника, пытающегося осмыслить то, что она ему сказала.
Глава 3
— Ты чего? Что я такого сделал? — обиженно спросил Витька, ерзая голым задом по ковру, тот, зараза, был совсем не мягким, а ворсинки лезли в самые неподходящие места.
— Сделал? Уж, скорее, чего не сделал, — прошипела фурия, в которую превратилась его недавняя любовница. — Можно задать вопрос? — странно спокойным голосом поинтересовалась она.
Витька чувствовал, что вряд ли его порадует то, что она хочет у него узнать, но послушно пойдя в расставленные силки, кивнул.
— У тебя всегда стоит пару секунд? — съехидничала она.
Витька глянул на свой пах, словно пытался выяснить у своего члена, чего это он так облажался. Но у того снова начиналась эрекция — а что вы хотели, если желанная обнаженная женщина стоит перед тобой? И какая разница, что она пышет яростью и презрением, если уж на чистоту, так это только добавляло ей притягательности.
Она проследила его взгляд, фыркнула и, подхватив с кресла халатик, завернулась в него. Но на Витькин взгляд, чтобы уж наверняка не вызывать у него никакой реакции ей следовало надеть ОЗК [1].
4 
