очень нудно 
153 
Немец молчал, ожидая продолжения, но уже начал хитро улыбаться. Эта, столь необычная для холодного фрица улыбка насторожила Майера, что-то промелькнуло в его мозгу, какое-то понимание или предположение, но он не поймал мысль и продолжил:
- Так почему же они сами не нашли ваш объект? Или искали и уже нашли? Но тогда на что вы надеетесь?
Расспрашиваемый решил не ставить в речь театральных пауз и эффектно тянуть мизансцену, Юрген ответит быстро и просто:
- Наши таинственные коллеги, кто бы это ни был, не знают самого главного и не могут найти ничего, как бы не старались. Все пеленги искусственно смещены ровно на семь градусов. Видишь, Серж, как всё просто.
И вот тут пауза всё-таки случилась.
Мониторинг: чужие
- Эта, Алмазович…, - скулил голос в динамике радиостанции, чуть изменённый из-за работы скремблера-дешифратора.
- Да я уже устал тебя слушать! Что не поручи, всё проваливаешь. Я так думаю, Минай, что Пантелеймон Карлович просто решит тебя повесить, а я выпью за мудрое решение и сам выберу веревку - ну, скажи, зачем ты, такой олух, нужен этому миру? Вонь одна, - шеф безопасности давно так не злился, наверное, со времён памятной войны с кавказской рыбной мафией на Енисее.
- Алмазович…, - докладчик прямо в эфире захлёбывался слюной, но ничего внятного в своё оправдание сообщить не мог.
- С китайцами ты не смог, урод. Серебро транзитное напрасно профукал, в Волочанке всё провалил, что только мог, да еще и по морде получил так, что мы с ментами потом месяц всё утрясали.
- Алмазович… - подчинённый почти плакал от ужаса.
- Какой я тебе, нахер, "Алмазович", чмо! По имени - отечеству называй, сволочь! Что там с Гавриловым?
- Ранение у него, вроде не очень опасное, навылет прошло, но хорошо бы его переправить в больничку, если можно, - торопливо забубнил Минаев, отныне самый несчастный человек на всём Таймыре. Докладывать руководству свои соображения о том, что злосчастный боец Гаврилов, получивший в плечо тяжёлую пулю из "маузера" германца, скорее всего, сегодня же помрет, он не собирался.
- Ты просто сволочь. Слышишь меня? Сидите там по точкам, жрете сытно, бухаете спокойно, а сделать ничего не можете. Ты сволочь, тебя давно уже на перековку надо отправить к Герману Яковлевичу, он из тебя лишнее масло выжмет, а может, сразу укоротит на голову, - шеф перевел дыхание, в сотый раз понимая, что именно кадры решают всё.
- Я ведь тебе лучшего стрелка дал, я тебе два дня на подготовку дал, я тебе время их прибытия дал…
- Алмазович!
- Нет, я тебя зарою… Я тебе что только что говорил… Слушай, какого, скажи мне, мы тебя кормим, а?
Ответа не последовало, рация горестно молчала секунд пять.
- Ну? Ты там уже умер?
- Исправим, Закир Алмазович. Все исправим! - торопливо сказал подчинённый.
- Что ты там исправишь, а? Что ты исправишь, гад?! Они щас вот… на базу заявятся, и так тебе всё "исправят", что… Еще и расколешься, мразь.
- Ни в жиз-з-зь!, Алмазович, да я костями лягу!
- Ляжешь, уж это точно, - шеф помолчал, взвешивая, стоит ли докладывать столь неутешительные итоги Пантелеймону немедленно или лучше подождать до полной ясности картины? Лучше все-таки подождать, решил он, может что и срастется.
- Тебе там надо было там лечь, схватить пулю вместо Гаврилова, опять поди, сука, отлёживался в стороне до последнего, - уже спокойно произнес Закир, приняв решение.
- Да я…
- В первых рядах был? Всё, заткнись и слушай сюда.
- Слушаю, я вас слушаю!
Шеф безопасности брезгливо поморщился и отодвинулся от микрофона: ему почудилось, что даже на расстоянии он почувствовал вонь из гниющего рта собеседника, годами безвылазно сидевшего в дикой тундре.
- Так. Кто я тебя еще на Половинке есть?
- Есть серьёзный человечек в устье, он на выселках, на испытании находится, караулит проходы, избёнка там.
- Избёнка у него… А рация там есть, или опять всё раком?
- Есть рация, Закир Алмазович! Есть и работает, я сегодня с ним связывался! Всё сделаем, остановим гадов!
- Идиот! Я еще ничего не приказал! Мне не нужно никого останавливать, ничего не изменилось, мне по-прежнему нужно, что бы ты подранил хоть одного из них! Любого! Не вздумайте кого-нибудь завалить наглухо!
Валить нельзя, напуганные иностранцы тут же оповестит власти, начнётся следствие, поисковые мероприятия и все радости, с этим связанные, а такие внешние факторы, как активные менты, в планы Пантелеймона не вписывались. А вот из-за раны экспедиционеры не разорутся, будут молчать, им же свою миссию заканчивать надо… Сердце предательски кольнуло. Закир Алмазович отчетливо почувствовал, что еще одна минута разговора с дебилом, и он получил второй инфаркт. Хотя в чём его винить… Хорошие кадры на выселках не сидят.
153 
