очень нудно 
40 
– И что же нашли? – поинтересовался Муравин.
– Угу… – подтвердили братья. – Мы лошадку хотели купить, настоящую… Пони… Надоело на палках кататься…
– А что же вы сделали с деньгами? – осторожно поинтересовался Муравин.
– В коробку положили, которую нашли на чердаке… Потом услышали, что будут обыскивать дом… – бубнил Виктор. – Но мы не воры! – внезапно с жаром выкрикнул он. – Мы не знали, что эти деньги нельзя брать! А в тайнике была ещё какая-то бумажка. Ну, мы её решили сжечь, чтобы…
– Хорошо, хорошо! – попытался успокоить мальчика Муравин. – Пошалили немного… Ну с кем не бывает! Показывайте, где ваша коробка.
– У меня под кроватью, – признался Виктор.
В гостиной раздался вздох облегчения.
Муравин, а вслед за ним – наследники и их компаньоны, направились в комнату мальчиков. Он была небольшой, вмешала две узких кроватки и одностворчатый платяной шкаф. Поэтому в комнату вошли только Муравин и мальчики. Остальные же ожидали в коридоре.
Виктор, словно змейка, юркнул под кровать и вылез обратно с коробкой в руках.
– Вот… – протянул он своё богатство Муравину.
Артёмка расплакался.
– Я так хотел живую лошадку…
Муравин почувствовал себя неловко и решил утешить мальчиков.
– У меня в усадьбе есть жеребёнок. Завтра же пришлю его в Селиваново… – пообещал он.
Артёмка отёр слёзы ладошкой.
– На нём можно ездить верхом?
– Нет, вряд ли. Но можно кормить и ухаживать за ним… – ответил Муравин, подумав, что с жеребёнком придётся отрядить ещё и «няньку».
Глава 5
На следующий день, с утра пораньше, Никанор, запершись в комнате своего флигеля, тщательно подсчитал все текущие расходы и убытки, связанные с пребыванием наследников-аспидов в Селиваново. Получалась кругленькая сумма.
По соображениям управляющего до первого сентября прожить будет весьма непросто. Хотя и покойный барин оставил ему достаточно денег на содержание своих родственников и их компаньонов, но… Никанору, как истинному управляющему хотелось сэкономить. Ну, право же не мог не он тратить в день столько, сколько положено! Ан, нет! Надо что-то и свой карман положить! А посему бухгалтерия ввергла Никанора в отчаяние.
Никанор отчётливо понимал, что придётся отправиться в Калугу и навестить Дарью Арсеньевну Калакутскую, хозяйку агентства по найму домашней прислуги и сезонных рабочих. К коей он, кстати, обращался достаточно часто, в особенности в начале сентября, когда поспевали яблоки и наступал сбор урожая. Сборщики снимали урожай, аккуратно укладывали спелые фрукты в корзины, а затем на телегах часть перевозили в Калугу, а часть – в Москву, где из яблок изготавливали вино, варенье и конфитюр. Но сейчас ему придётся нанять ещё одну горничную, лакея и двух прачек…
В то же время Никанор боялся оставлять наследников-аспидов без присмотра, опасаясь, что вернётся из Калуги на развалины усадьбы. Поэтому он решил поговорить с Муравиным, когда тот в очередной раз наведается с «ревизией» и умолить душеприказчика пару дней, до его возвращения, пожить в усадьбе. Конечно, Никанор мог отправить госпоже Калакутской письмо с просьбой подобрать надёжную прислугу. Но… Чего уж греха таить, он сам хотел свидеться с Дарьей Арсеньевной, потому как давно уже питал к ней любовную страсть, несмотря на свой почтенный возраст. Впрочем, Калакутская и сама была немолода… и отвечала управляющему взаимностью.
Также Никанор сожалел о тридцати тысячах рублей, которые случайно нашли мальчишки: уж как они исхитрились?! Одному Господу известно… Он бы нашёл деньгам надёжное место, а затем и выгодное применение. Теперь же они лежат в доме Муравина, в небольшом встроенном сейфе, скрываемом картиной легкомысленного содержания. (О сейфе, разумеется, Никанор ничего не знал).
…Пётр Петрович явился в Селиваново в одиннадцать утра, как и обещал мальчикам, в сопровождении жеребёнка (уже окрепшего и очень резвого) и его «няньки», помощника конюха.
Дети, игравшие во дворе, пришли в восторг и тотчас все их интересы сконцентрировались вокруг живой игрушки. Муравин, имевший взрослых дочь и сына, умилился и подумал, что пора бы его великовозрастным отпрыскам подумать и о внуках.
Он направился во флигель и застал Никанора, корпевшим над бумагами.
– Доброе утро, Никанор. Что нового в усадьбе? – поинтересовался Муравин.
– И вам доброго утречка, Пётр Петрович… – вяло отреагировал управляющий. – Слава богу, новостей никаких. Усадьбу покуда не спалили… – доложился он.
40 
