18 
Повисла напряжённая пауза. Сильвия и Николай Жуков пристально смотрели на поручика. Тот почувствовал себя неловко.
– Думаю, девицу нам не найти. Это дело полиции. А вот что касается украшений, то шансы есть.
Сильвия протянула Полянскому сложенный пополам лист бумаги.
– Что это?.. – удивился тот.
– Описание перстня и цепочки, составленные самим Водовозовым, – пояснила Либуш.
Поручик бегло с ними ознакомился.
– Алексей Фёдорович… – произнесла мадам Либуш. – Господин Жуков мог бы помочь вам в поисках украденных вещей.
Полянский испытующе посмотрел на картёжника.
– Так, так… Это каким же образом?
Жуков откашлялся.
– Дело в том, что у меня была бурная молодость, и остались некоторые связи. Например, я знаю почти всех скупщиков краденого в ближайшей округе, – без обиняков признался господин Жуков.
Полянский постарался взять себя в руки, чтобы не выказать своего крайнего удивления: «Так, так…На редкость практичная женщина… Она водит знакомство не только с полковником жандармерии, но и с бывшим вором…»
Полянский хоть и не занимался расследованием краж, но всё-таки имел некоторый житейский опыт.
– Вряд ли скупщики возьмут краденые вещи у незнакомой женщины. А вдруг она – из полиции? – предположил Полянский. Сильвия и Жуков переглянулись. – Скупщики не имеют дело абы с кем. Да и неужели Анна Шипилова лично знала кого-то из скупщиков?
Сильвия пожала плечами.
– Вряд ли…
– Вот и я так же считаю, – заключил Полянский. – Но всё же я не исключаю такой возможности… В любом случае девушка постарается избавиться от ворованных украшений. Николай Владимирович, если вам нетрудно: выясните о судьбе украшений при помощи своих связей.
– Разумеется, я рад оказать посильную помощь, – согласился Жуков, тотчас откланялся и покинул салон.
Полянский проводил Жукова долгим задумчивым взглядом.
– Мне надо подумать… Позвольте переговорить с вашими девушками. Может быть, они что-то знают и наведут нас на след Анны.
Сильвия кивнула.
– Конечно, делайте всё, что считаете необходимым. Я уже пыталась поговорить с девушками. Они ничего не знают…
Допрос девушек, а точнее сказать, дружеская беседа, ничего поручику не дали. Он изрядно устал, одна из служительниц Венеры принесла ему вина.
День клонился к вечеру. Девушки, принаряженные и прибранные, постепенно спускались в зал из своих комнатёнок, расположенных в мансарде. Скоро должны были появиться первые посетители.
Полянский, стараясь скрыть разочарование и досаду, уже собирался уходить… Но вдруг он заметил на одной из девушек роскошные бриллиантовые серьги, а на другой – сапфировое ожерелье.
«Так, так… Это что же получается?.. Девицы могут себе позволить такие дорогие украшения? Или им поклонники дарят?.. Зачем же тогда обворовывать клиентов?»
Алексей Федорович подошёл к одной и девушек, с которой недавно беседовал.
– Простите, сударыня, за нескромный вопрос…
Девушка насторожилась, но всё же сказала:
– Прошу вас, спрашивайте…
– Имела ли Анна Шипилова подобные дорогие украшения?.. – поручик повернулся в сторону двух прелестниц, на которых заманчиво поблёскивали драгоценности.
Девушка прыснула от смеха. Полянский недоумевал: что же смешного в его вопросе?..
– Дело в том, сударь, что такие, как вы говорите «дорогие украшения», может позволить себе любая из нас.
Лицо Полянского вытянулось от изумления. Девушка снова рассмеялась.
– Неужели вы не догадались, сударь?
Поручик отрицательно покачал головой.
– Нет…
– Эти украшения сделаны из стразов. Мы заказываем их у одного ювелира в Чертольском переулке. Его фамилия Лавацкий Иосиф Соломонович. Лавацкий изготавливает отличные стразы, у него многие заказывают.
Внезапно Полянского пронзила мысль…
– А из настоящих камней он делает украшения?
– Думаю, да. Просто настоящие камни нам не по карману… А как вы понимаете, мы должны выглядеть респектабельно.
Полянский про себя удивился: «И слова-то какие знает: респектабельно!» Затем извлёк из кармана серебряный бригет[11], доставшийся от отца, открыл крышечку и уточнил время: почти шесть вечера. Вполне подходящее время для визита к ювелиру.
Полянский откланялся мадам Либуш и, не посвящая её в свои планы, отправился в наёмном экипаже в Чертольский переулок.
Дом, в котором жил ювелир Лавацкий, выглядел достаточно скромно.
18 
