Глава 3

Это был Игорь, хотя так его мало кто называл, в основном его звали Игорек, а про себя втихую добавляли «скунс». Такого пакостника, как он, трудно было сыскать, для него сделать гадость, как дышать. Он обладал редкой злопамятностью, и если человеку пришлось как-то перебежать ему дорогу, то уж, будьте уверены, Игорек в долгу не останется. А Ленка сделала еще хуже: это к нему она обратилась, чтобы окатить Зойку грязью. Ее дурацкий поступок привел к тому, что она оказалась в долгу у этой гниды. А уж что-что, а долги взымать он умел. И видно, пришло время платить по счетам.

— Что-то тебя, Леночка, последнее время не видать и не слыхать. Ты, случаем, не избегаешь меня? Помниться мне, кто-то клялся и божился, что будет до гроба у меня в долгу?

— Игореш, так я от долгов-то не отрекаюсь. Просто настроения не было, вот дома и сидела.

— Где-то волк сдох, если уж у тебя настроение пропало. Хотя я тебя понимаю, — с притворным сочувствием сказал он. — Сильно ты с тем парнем обломалась, и грязь не помогла. Ты-то враз сбежала из машины, а я вернулся и посмотрел, как он возле нее плясал. Можно сказать, что ты их этой грязюкой в ЗАГС загнала, — ядовито поддел парень.

— Тем лучше, мне такой хлюпик не нужен.

— Вот только не надо передо мной притворяться. Я-то видел, как ты его глазами ела.

— Игорек, ты чего хотел? Мне мозги помурыжить или еще чего?

— От тебя, Леночка, все по большей части одного хотят, и это не поход к алтарю, — ехидно захихикал он.

— Че, Игореш, никто не дает? Или денег на шлюх нет?

— А зачем мне деньги? Если мне одна шлюха уже должна.

Даже понимая, что эти слова справедливы, Ленка почувствовала себя так погано, как никогда в жизни. Все силы уходили на то, чтобы не разрыдаться на глазах этой твари. И тут Игорька прямо-таки оторвало от земли и прижало к стене. Кто это сделал, Ленке раздумывать не пришлось, потому что как до этого ее глаза слезились от обиды, так теперь они слезились от отвратного, резкого запаха одеколона.

— Если я тебя еще в нашем дворе увижу, зубов недосчитаешься, — зарычал Мишка. — Вали отсюда, недоделок хренов.

Мишка еще раз тряхнул Игорька за шкирку и резко отпустил, тот брякнулся на землю и шустро отполз в сторону, а потом, периодически оглядываясь назад, быстро пошел к выходу со двора.

— Зря ты с ним так, Миш. Он злопамятный, обязательно какую-нибудь пакость свертит.

— Если таких боятся, то и жить нечего. Если б ему всегда давали по шее, как он гадость сделает, давно бы отучили. Так нет, трясутся все — вот, он и осмелел. Такие твари на страхе расцветают.

Ленка попыталась рассмотреть Мишкино лицо, пока он стоял рядом, но длинные космы и темные очки скрывали большую его часть так, что даже форму разглядеть не удалось.

— Лен, у меня что, грязь на носу? Почему ты меня так разглядываешь?

— Да нет, просто давно не видела.

— Мы ж сегодня утром встречались. Могла бы тогда разглядывать, а ты, как от чумы, шарахнулась.

— Миш, тут такое дело… Есть у меня к тебе просьба одна, ты вроде как в долгу у меня за ментовской концерт?

— Лен, а то, что я эту тварь прогнал, не считается?

— Это явление временное, Игореша все равно приползет и нагадит. Он так быстро не сдастся, не будешь же ты меня круглосуточно охранять.

— Это вряд ли. Ты у нас дама пользующаяся спросом, а мне как-то не климатит быть на подглядках.

— И ты туда же. Чем тогда ты лучше Игореши?

— А тем, милая, что я тебя натурой расплачиваться не прошу.

— Я бы до твоего оргазма не дожила.

— Ты хочешь сказать, что у меня слишком большая выдержка?

— Нет, что я бы раньше от твоего одеколона задохнулась.

— Ладно, язва, чего хотела-то?

— Ты когда дома будешь? И желательно один.

— О-о-о!!! Домогаться меня будешь?

— Ага, только противогаз надену — и вперед.

— И мы узнаем, как трахаются слоны.

— Это ты к чему, зоофил-любитель?

— Это я к тому, что у противогазов некоторых, спереди шланг, как хобот, — хохотнул Мишка.

— Мишенька, извращенец ты мой дорогой, я на тебя видов не имею. Даже если тебя отмыть, побрызгать дихлофосом от вшей и рожу платочком прикрыть, чтоб со страху не окочуриться, я пас.

— Ох, придется мне с руками всю жизнь дружить, мечтая о тебе.

— Ничего, говорят, это даже полезно. Никакого триппера, СПИДа и сифака, только мозоли.

  4