25 
— Зой, если я сейчас не уйду, то ужин так и не состоится. Вытрись и надень халат, вон на вешалке висит, а я тебя лучше в коридоре подожду, — враз осипшим голосом пробормотал Леха и вылетел из ванной.
Зойка, тихонько посмеиваясь над Лехой, тщательно вытерлась, чувствуя себя вернувшейся к жизни, надела купальный халат, явно принадлежащий парню, и вышла. Леха стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Он уже успел переодеться, но, как ни странно, не во что-то домашнее или спортивное, а в джинсы и футболку, казалось, обтекавшую его торс.
— Лешик, ты в порядке? — волнуясь, спросила Зойка.
— Да вот думаю в рэперы податься.
— Это с какой стати?
— Они штаны носят широкие, — с кривоватой улыбкой сказал Леха. — Не давят. — И посмотрел на себя вниз.
Зойка проследила за его взглядом — эрекция, как всегда, была на высоте.
— Лешик, такое ощущение, что он у тебя вообще не опускается.
— Очень смешно. Думаешь, приятно ходить с постоянным стояком, как пацан вчерашний? Ладно уж сейчас я тебя обнаженной увидел, а на кухне, когда ты раздевалась, то была вся взъерошенная и в грязи — та же история. Идем, может, за ужином отвлекусь.
Они прошли в гостиную, где был накрыт стол на двоих, и, надо сказать, умело накрыт. Горели в подсвечниках свечи; стояли столовые приборы; бутылка красного вина, обернутая салфеткой, ждала своей очереди; ваза с фруктами; хрустальные бокалы на тонких ножках; тарелочки с закусками и большое блюдо дымящихся спагетти с соусом.
— Ты это все сам приготовил? — удивилась Зойка.
— А ты видишь здесь еще кого-нибудь?
— Но когда ты успел?
— А че тут успевать-то? Долго, что ли, достать вино и фрукты в вазу положить? А в магазинах всякой-всячины в банках и упаковках полно: открыл, на тарелку положил и на стол.
— Но спагетти?
— У меня просто соус уже был готов, я спагетти отварил, полил разогретым соусом и все.
— Лешик, ты не сокровище.
— А кто? — обиделся Леха.
— Ты уникум. Таких, как ты, больше нет.
Леха просто расцвел от похвалы. Потом они ужинали, пили вино, рассказывая о себе, смеясь над нелепыми случаями, сочувствуя неудачам. Тарелки постепенно пустели, а вскоре и разговор сошел на нет. Они смотрели в глаза друг другу и никак не могли оторваться, ища и находя в глазах другого отражение собственных чувств.
Леха встал и приблизился к девушке, протянул руку, и она, не раздумывая, вложила в нее свою. И через мгновение оказалась в крепких Лехиных объятиях, осыпаемая нескончаемыми поцелуями. Она тоже потянулась к нему, обнимая и отвечая ему с неменьшей страстью. Леха подхватил Зойку на руки и куда-то понес. Через минуту они оказались в спальне. Одеяло на широкой кровати было откинуто в недвусмысленном приглашении, по всей комнате стояли стаканы со свечами, простыня была усеяна такими же лепестками, что плавали в ванной, и нежный их аромат, парил в воздухе легкой дымкой.
«И когда только успел?»- мелькнуло у Зойки на задворках сознания. Леха положил ее на постель и опустился рядом. Его руки скользнули под халат и стащили его с плеч, открывая взору нежную кожу, которую он начал покрывать легкими поцелуями, вызывая дрожь во всем Зойкином теле. Девушка потянулась к Лехе, но спущенный халат мешал, сковывая движения. Она недовольно завозилась, пытаясь избавится от «плена». Леха тут же помог снять халат, стремясь к ее ласкам не меньше, чем она — к его. Зойка нырнула руками под его футболку, потянув ее вверх, убирая преграду, мешающую касаться его тела, гладить напрягшиеся мышцы груди и плеч, пробежаться по спине, наблюдая, как он выгибается от удовольствия и его глаза темнеют от жажды обладания. Леха не просто ласкал ее, казалось, он совершал некий языческий ритуал поклонения женщине. Его касания были легкими и чувственными, он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, а его руки, казалось, не знали покоя, гладя, сжимая, исследуя. Зойкины руки скользнули к ремню, быстро справились с застежкой, пуговица джинсов тоже недолго сопротивлялась торопливым пальцам, а «молния» разошлась сама под давлением возбужденной плоти. Пальцы девушки двинулись внутрь и сжались вокруг напряженного до предела члена. Леха застонал и подался в кольцо ее пальцев, выражая без слов свое желание. Зойкина рука прошлась по шелковистой длине вниз, потом вернулась к вершинке, обводя головку, пробегая по рисунку вен, заставляя его вздрагивать от малейшего касания. Леха оторвался от девушки и быстро скинул остатки одежды, снова возвращаясь в ее объятья и прижимаясь к ней, давая ощутить всю силу своего желания. Зойка погладила твердые мышцы его живота и снова обвила пальцами член. Леха убрал ее руку.
25 
