очень нудно 
39 
– Ах ты, дрянь! Будешь знать, как залезать к чужим мужьям в постель!
У Глызина, как и у обеих дам, волосы встали дыбом.
– Анастасия! Уймись! Ты с ума сошла? – крикнул он и бросился оттаскивать разбушевавшуюся жену от француженки.
– А! Явился полюбовницу свою защищать?!
Купец с трудом оттащил жену от бьющейся в истерике Амалии.
– Василий Иванович… – рыдала Амалия. – Хоть вы барыне скажите…
– Чего сказать-то? – недоумевал Глызин. – Что здесь вообще происходит? Какая кошка меж вами пробежала?
– Анастасия… Николаевна… – всхлипывала Амалия, – считает нас с вами… любовниками… А я другого люблю!
Глызин опешил.
– Анастасия, ты совсем рехнулась?! Поди прочь отсюда!
Не тут-то было – Анастасия Николаевна не собиралась пока покидать поле боя.
– Это она у меня сейчас прочь пойдёт! И рекомендаций ей не дам! – в ярости кричала купчиха. – На панель пойдёт! Там ей место!
Амалия в который раз сделала попытку оправдаться:
– Анастасия Николаевна, я вам всё расскажу… Я люблю Артамонова… К нему и бегала по ночам на свидания… в гостиницу…
Глызин схватился за сердце:
– К Тимофею Григорьевичу Артамонову? Купцу первой гильдии? Миллионеру? Так у него же жена… Дети… Внук…
– Да нет же! Дайте же мне сказать! Не к Тимофею Григорьевичу! К сыну его, к Петру Тимофеевичу. Не дай бог, Тимофей Григорьевич узнает…
Василий Иванович с облегчением выдохнул:
– Господи… Зачем же пугать-то так?.. А чего ж украдкой бегаешь?
– Я… Словом, я служила у Артамоновых недолго, примерно с полгода… Потом Артамонов-старший узнал о моей любовной связи с его сыном и выгнал меня… без рекомендаций. Только Пётр и помог впоследствии устроиться к своим знакомым…
– Это к Рябовым, что ль? От которых ты к нам пришла? – уточнил Глызин.
Амалия кивнула и продолжила:
– А два месяца назад Пётр овдовел, и мы снова начали встречаться…
– Надо же… А я и не слыхал о его вдовстве… Так что ж вам теперь-то мешает открыться, коли он стал вдовцом?
– Продолжаем опасаться гнева Артамонова-старшего, – призналась Амалия.
Глызин почесал затылок.
– Да-а-а уж… – протянул он, после чего обратил, наконец, внимание на чемодан. – А это чего?
– Так уходить я собралась… Горничная мне вчера ещё сказала, что барыня мною недовольна… Вот я и упаковала вещи заранее.
Анастасия Николаевна, прислушавшись, одумавшись и уже успокоившись, тут же важно изрекла:
– Пока об уходе не может быть и речи! Если хочешь получить расчёт – подождёшь, пока не подыщу Полине другую гувернантку.
Глава 9
Накал страстей в доме Глызиных несколько спал. Анастасия Николаевна удалилась на чай в гостиную, Василий Иванович, не пожелав общаться с супругой, приказал подать чай в кабинет. Как только служанка ушла, он бросился к сейфу и набрал заветную комбинацию цифр. Замок щёлкнул. Глызин в нетерпении отворил металлическую дверцу и извлёк камень.
– Дай-ка я на тебя ещё разок взгляну, – сказал купец бриллианту. Тот по-прежнему таинственно поблёскивал. – Ах ты, мой красавец! И продавать-то тебя даже вроде как жалко… А с другой стороны, что толку лежать взаперти? Так я хоть лишние денежки с твоей продажи поимею… Не помешают, небось. Ох, и развернусь же я благодаря тебе! Непременно теперь в первую гильдию перескочу! – Василий Иванович ещё раз посмотрел на камень и, глубоко вздохнув, положил обратно в сейф: – Ладно, лежи пока, жди своего часа…
Неожиданно боль снова пронзила мозг, перед глазами всё поплыло. Пошатываясь, Глызин дошёл до кресла и тяжело в него рухнул.
– Батюшки святы… Да что ж это со мною творится такое? Уже в который раз за последние дни головная боль накатывает, – отёр он носовым платком вспотевший лоб. – Надобно бы к врачу обратиться…
Дабы отвлечься от дурных мыслей, купец подумал о Матильде: «Кошечка моя… Как ты там без меня? Ох, я ж денег тебе обещал!..»
Головная боль отступила так же внезапно, как и настигла. Василий Иванович взял чашку, отхлебнул чаю.
Дверь в кабинет отворилась, вошёл Илья. Глызин-старший от неожиданности чуть не уронил чашку.
– Чего надобно? – грубо спросил он.
Илья улыбнулся и без приглашения уселся в кресло напротив.
– Здравствуй, братец.
Василий неприязненно зыркнул на непрошеного гостя. Не ответив на приветствие, повторил вопрос:
– С чем пожаловал, спрашиваю? Опять разговоры о разделе капитала вести собираешься? Я же сказал: не бывать тому!
39 
