47 
– Я постараюсь, Блю. Сделаю что смогу, а потом передам через Джона. Или сам вернусь.
Она застыла как вкопанная посреди комнаты.
– Вернешься? Откуда? Ты уезжаешь?
Ее реакция согрела сердце Диего, но вслед за радостью нахлынул гнев. В ее голосе, в ее взгляде он вновь уловил эту беззащитность, этот страх… Дьявольщина, этого не должно быть!
– Ты что, оставишь меня здесь с Джоном?
– Он профессионал, Блю. Он о тебе позаботится.
– Я не хочу, чтобы обо мне кто-то заботился! – Она остановилась совсем рядом, прерывисто дыша и глядя ему прямо в глаза. – Я не хочу здесь оставаться. Ты должен объяснить мне, в чем дело – и тогда я смогу сама решить… чего я хочу! Я хочу… – она оборвала себя на полуслове и отвернулась.
Диего поймал ее за руку, развернул к себе.
– Ты хочешь?.. Договаривай, Блю. – Он стоял неподвижно посреди комнаты, но сердце у него колотилось, словно во время быстрого бега. – Чего ты хочешь?
Ее начала бить дрожь. Кончиками пальцев Диего ощущал пробегающие по ее телу волны. Он подался вперед, к ней, мечтая обнять и понимая, что решение должно быть за ней.
Ее ответ был мгновенным и естественным. Она качнулась навстречу ему, с протяжным вздохом обхватив руками его талию, боясь потревожить раненую руку.
Диего прижал ее голову к своей груди, чтобы она услышала биение его сердца, чтобы поняла, как она волнует его. Блю обхватила его еще крепче, прильнула всем телом. Их сердца бились рядом, в такой гармонии, что через несколько секунд ни один из них уже не отличил бы ритм одного от другого.
Диего понятия не имел, как долго они простояли в обнимку. Он хотел поддержать Блю, утешить, но ее нежность рождала доселе неведомую ему мучительную жажду. Он мог бы простоять вот так вечность – и не утолить этой жажды.
Прошло еще немало времени, прежде чем он наконец разомкнул объятия. Пригладил выбившиеся из косы темные пряди, осторожно заправил за ухо. Его пальцы коснулись ее виска, скользнули по щеке вниз, замерли на подбородке. Он приподнял ее лицо и, встретив ее взгляд, склонился над ней.
– Чего ты хочешь, Блю?
– Тебя, – без колебаний отозвалась она. – Тебя, Диего… – Блю оставила на его губах нежный поцелуй и попыталась отстраниться.
– Иди ко мне. – Он просто не мог отпустить ее. – Я тоже хочу тебя, Блю.
Ее губы вновь прильнули к его губам, слились с ними, растворились в них, так что Диего мог бы поклясться, что их уже ничто не сможет разделить. Боль в плече и бедре утихла, заглушенная волной неукротимого желания. Он прижался к ней бедрами, но сладкая мука лишь усилилась.
– Ты мне нужен, Диего, – обласкало его рот теплое дыхание Блю. – Только ты.
Он накрыл ее щеку другой ладонью, прижимая к себе все сильнее, сильнее, хотя это казалось уже невозможным, вкладывая в поцелуй всю страсть, которую жаждало отдать его тело.
Тяжело дыша, они наконец оторвались друг от друга. Его пальцы, запутавшиеся в густых волосах Блю, сжались; нежная, но уверенная хватка не позволяла ей опустить голову. Диего заглянул ей в глаза. Он знал, что она сейчас читает в его взгляде. Древнюю как мир потребность обладания. Столь же глубокую, сколь и неудержимую. Да, он это знал – но ничего не мог с собой поделать. Не мог подавить выплескивающиеся эмоции, не мог контролировать их, не хотел. Он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему. Вся. И навсегда.
– Я никогда ничего не хотел так сильно, Блю. Никогда даже не испытывал такой необходимости… Ты нужна мне, как… – Боже, на свете нет слов, чтобы выразить это! Чувствует ли она силу его чувства? Готова ли ему ответить тем же?
– Да, Диего, да! – жарко выдохнула Блю.
Она его понимает. Из его груди рвался восторженный возглас. Он словно обрел свое собственное второе «я».
Впервые в жизни он чувствовал себя единым целым.
– Что ты делаешь со мной, Блю? Что ты со мной делаешь? – Диего попятился назад, увлекая ее за собой, пока край дивана не уперся ему в ноги. Забыв про боль, сдернул затруднявшую движение повязку на плече.
– Диего…
– Ш-ш-ш. Иди ко мне, Блю. – Чтобы опуститься на диван, ему пришлось разжать объятия.
– Твоя нога…
– Забудь об этом. Я хочу тебя, Блю.
Она застонала, колени у нее дрогнули.
– Но…
Он выбросил вверх руку, подтолкнул ее к себе.
– Иди ко мне. – Диего казалось, что он умрет, если не ощутит немедленно ее тепло, не услышит снова ее бьющегося ради него сердца.
Блю осторожно, чтобы не задеть раненое бедро, опустилась на него, и оба застонали, не в силах сдержать инстинктивных движений изголодавшихся тел. А потом она упала в его объятия, словно только в них всю жизнь мечтала найти счастье. Только божественный скульптор мог изваять тело, созданное специально для нее.
47 
