Последние отзывы

  44  

В течение года Игнацио подробно сообщал отцу Марко обо всех подозрительных личностях, посещающих таверну. А их оказалось немало.

И почти все они бесследно исчезали в застенках инквизиции.

… Молитвы отца Марко не возымели действие, Мадлен умерла. На следующий день после похорон матери Игнацио решил отправиться в монастырь, и неспешно проделать ставший привычным путь, дабы разобраться в своих мыслях и чувствах.

«Сменить веру… Как такое возможно?.. Покойная матушка всегда говорила: вера, как и жизнь даётся человеку лишь однажды… Стать мусульманином ради богатства… Но всё же Эль-Кеф – мой отец…»

Игнацио окончательно запутался в своих размышлениях, и не заметил, как достиг монастыря Валломброза. Ему пришлось провести немало времени в ожидании, покуда отец Марко смог принять его.

Наконец, появился худой бледный служка.

– Следуйте за мной, сударь… Отец Марко ожидает вас…

Игнацио встрепенулся. Он немного помедлил, собрался с духом и последовал за монастырским служкой извилистыми мрачными коридорами.

Дверь кельи отворилась – Игнацио увидел отца Марко. Выражение его лица хранило невозмутимое спокойствие.

– А, это ты, сын мой… – сказал монах, увидев юношу.

Игнацио поклонился.

– Неотложное дело привело меня к вам, святой отец…

Монах встрепенулся.

– Тебе стало известно о заговоре этих подлых перекрещенцев, морисков или маранов^[47]?!

Молодой человек отрицательно покачал головой.

– Увы, отец Марко… Мне нужен ваш совет… Наставление…

Монах едва ли скрыл своё разочарование. Ибо за последние несколько месяцев он стал инициатором нескольких громких инквизиционных процессов и тем самым снискал себе доверие Верховных инквизиторов Кастилии и Арагона.

– Говори, сын мой. Я слушаю тебя… И помни: наш разговор сохранится в тайне.

Игнацио кивнул.

– Мой отец… Тот египтянин-купец, предлагает мне сменить веру и поселиться в Александрии… Дело в том, что его сыновья умерли, остались лишь дочери… – с волнением начал говорить он.

– Всё ясно: у египтянина нет наследников. Ты же – его сын, хоть и незаконнорожденный, – закончил мысль валломброзанец.

Игнацио застыл с широко раскрытыми глазами и тяжело вздохнул.

– Да… Но я не готов сменить веру… Хотя… – промямлил он.

– Хотя богатство купца тебя привлекает. Не так ли? – договорил монах.

Игнацио побледнел и потупил взор.

– Богатство – земное искушение… – задумчиво произнёс отец Марко и задумался. Его богатое воображение тотчас нарисовало красочные картины: как он становится членом Инквизиционного совета сначала Валенсии, а затем и Кастилии, и непременно архиепископ Ледесма оценит его заслуги перед верой и королевством. А достичь этого поможет доверчивый Игнацио и ему подобные.

«Как я смогу использовать юнца в Египте?.. – пронеслось у него в голове. – По моим последним сведениям иезуиты пытаются распространить своё влияние на Египет, Ливию и Тунис… Что это даст?.. Чем может быть полезен католик-перекрещенец в мусульманской стране… Надо всё тщательно обдумать…»

Игнацио смиренно смотрел на монаха, не смея помешать его размышлениям. Наконец, отец Марко сказал:

– Отправляйся в Египет, сын мой…

Глаза Игнацио округлились.

– Значит ли это, святой отец, что я должен стать мусульманином?

– Ты станешь им лишь формально, в душе же останешься истинным католиком. Тем самым ты сможешь служить вере и ордену Валломброза в стане врагов. В Египет часто прибывают кастильские корабли. Мой верный человек будет встречаться с тобой, разумеется, заблаговременно предупредив, дабы то не вызвало ненужных подозрений. От него ты и будешь получать дальнейшие указания. И помни, сын мой, что ты служишь ордену Валломброза.

Игнацио охватило смятение.

– Но я не смогу посещать церковь и возносить молитву Господу! – попытался возразить он.

– Действительно, в Египте нет католических храмов… Но ты можешь молиться тайно. Бог должен быть в душе, сын мой.

– Но как я буду исповедоваться?

Отец Марко задумался, но лишь на миг.

– Я заранее отпускаю тебе все грехи, сын мой, которые ты совершишь в будущем. Я даю тебе indulgentia plenaria^[48]. И буду каждодневно молить Господа, дабы тот забрал твою душу в Рай и она миновала чистилище.

Игнацио покинул монастырь в смятении. С одной стороны его прельщали богатства отца, но с другой… Ему было страшно… И даже желание служить истиной католической вере не вселяло в него должной уверенности и храбрости. Да и потом, его посетила крамольная мысль, что с Господом оказывается можно заключить сделку.

  44