очень нудно 
51 
Кемаль тотчас объяснил Исиму, что без инжеры эфиопы не представляют своей трапезы, она служит им и хлебом, и скатертью, и тарелкой.
И словно в подтверждении слов Кемаля, хозяйка аккуратно расстелила инжеру, подобно скатерти, на столе перед мужчинами. Затем руками выложила на неё из глубокой глиняной миски тушёные овощи и кусочки обжаренной баранины.
Исим, отведавший бег-вот, уже по опыту знал: хозяйка не подаст ни ложек, ни вилок, ни чаши для омовения рук. Он оторвал кусок лепёшки, завернул в него немного овощей с куском мяса и принялся аппетитно его поглощать, запивая лёгким местным вином.
Женщина улыбнулась, безошибочно определив в Исиме чужестранца. В Бахр-Даре почти каждый день проходили караваны из Ливии, Египта, Нубии, Эритреи, Макуры и Алодии[55].
Не успели путники закончить свою трапезу, как в харчевню вошёл скрюченный старик. Его одежда была бедна, седые волосы беспорядочно торчали из-под выцветшего тюрбана, кожа – черна и сморщена от старости и эфиопского палящего солнца.
Хозяйка, увидев нищего старика, собрала с одного из столов остатки еды, и направилась к нему. Но тот, словно не замечая её добрых намерений, уверенно направился к столу, за которым сидели Исим и Кемаль.
Женщина приблизилась к старику.
– Вот возьми… – она протянула ему объедки, завёрнутые в кусок инжеры.
Тот подслеповатыми глазами взглянул на неё.
– Благодарю тебя… – тихо произнёс он и принял подаяние.
– Что ты ещё хочешь? – уже несколько раздражённо спросила хозяйка, понимая, что старик не намеревается покидать её заведение.
– Я хочу поговорить с этими людьми…
Женщина передёрнула пухлыми плечами и удалилась по своим делам.
Кемаль обратил внимание на старика и достал из напоясного кошеля монетку.
– Держи, старик… – сказал он, бросив ему один бырр.
Тот лишь усмехнулся и произнёс:
– Одежда моя бедна… И я питаюсь объедками… Но у меня есть то, что сможет заинтересовать вас. И это стоит больше, чем один бырр.
Кемаль живо заинтересовался словами старика: кто знает, какую древность он может предложить? А, если её можно выгодно продать в Александрии?
Торговец взглянул на Исима, тот вытер руки об оставшийся кусок инжеры и неожиданно обратился к старику на эфиопском:
– Покажи, что у тебя есть?
Старый эфиоп извлёк нечто из кармана своего изношенного одеяния и протянул Исиму.
– Вот, господин… Это очень древня вещь, не сомневайтесь…
Перед взором купца предстал золотой перстень с массивной выпуклой печатью в виде звезды Давида. Он покрутил его и прочитал на тыльной стороне изрядно истёртую надпись:
– Небесный Сион, обиталище Бога… – затем он перевёл пристальный взгляд на старика: – И что это значит? Гора Сион, кажется, – в Иерусалиме…
Старик пожал плечами.
– Возможно, я точно не знаю. Но вот по поводу перстня могу сказать: он принадлежал царице Балкис, что некогда правила в Бахр-Даре, а затем Гондэре.
В мыслях Исима молниеносно понеслось: «Уж не тот ли это перстень, что Соломон подарил своей возлюбленной царице Савской? Так сколько же ему лет?..»
Купец ещё раз внимательно взглянул на перстень, судя по состоянию золота и истёртой надписи, его изготовили давно. Но насколько? Ведь царица Савская правила Бахр-Даром почти две с половиной тысячи лет назад.
Исим протянул перстень сгоравшему от нетерпения и досады Кемалю, ибо купец благополучно обошёлся без его помощи. Но контрабандист не подал вида и начал внимательно рассматривать предложенный перстень.
– Несомненно, это старинная вещь. Насколько, трудно сказать… На подделку не похоже… Вполне возможно, что перстень принадлежал некой знатной семье, а затем был украден… – изрёк он и воззрился на старика.
Тот гордо произнёс:
– Я – не вор и никогда им не был, господин… Если перстень вам не интересен, я предложу его кому-нибудь другому. Здесь почти каждый день проходят караваны…
Кемаль покачал головой и рассмеялся.
– Я не обвиняю тебя в воровстве, старик. Просто я хочу сказать, что перстень – весьма дорогая вещь. Вряд ли ты нашёл его в объедках, завернутых в инжеру…
Старик насупился от обиды.
– Хорошо, сколько ты хочешь? – спросил Исим, обращаясь к старому эфиопу.
– Пять золотых монет…
Кемаль снова рассмеялся.
– Что-то не дорого для перстня, который носила сама царица Балкис! – воскликнул он с некоторой издёвкой и недоверием. – Хотя цена вполне приемлема для древней золотой вещицы…
51 
