9 
* * *
Ничего не сказала она и после, когда час спустя делала на кухне котлеты. В первый раз за все время знакомства с Костей Рита готовила ужин без всякого вдохновения. А ведь котлеты по-киевски — ее фирменное блюдо! И потом, согласно их заведенному ритуалу, Костя сейчас должен был вносить в готовку свою лепту: мыть и резать овощи, готовить какой-нибудь замысловатый гарнир, просто развлекать ее, наконец! И время от времени обнимать сзади за плечи, прикасаться губами к впадинке над ключицей, покусывать ушко. Она привыкла к этим мелким заигрываниям и желала их, они были частью их продолжающейся затем всю ночь любовной игры. А что сейчас? Сейчас она в полном одиночестве сидит на кухне, с остервенением разделывает скользкую холодную курицу и, презирая себя, прислушивается к веселым голосам, что доносятся из комнаты:
— Ну вы даете, милая девушка! Сколько живу — а такого чуда еще не встречал. С поклонниками всегда, конечно, проблем не оберешься, это вам любой мало-мальски известный человек скажет. Но рисковать так, как вы, — и все только ради того, чтобы познакомиться! Самого меня пытались на тот свет отправить, это было. Одна сумасшедшая как-то подкараулила возле телецентра и кислотой пыталась плеснуть, орала что-то при этом, как в плохой мелодраме: «Так не доставайся же ты, дескать, никому!» В другой раз подвыпившие почитатели в ночном клубе чуть было не разорвали на части, с тех пор я в одиночестве и без охраны по таким рисковым заведениям не хожу… Были и просто истерички, письма писали с угрозами. Но чтобы ради меня пытаться отправиться к праотцам… Не делайте больше так, Вика.
— Я не буду, не буду. Но Костя… Можно, я буду вас звать просто Костя? Я ведь не знаю вашего отчества, да и так подумать — зачем такому, как вы, отчество? Вы же уникальный, один на всех, совершенно необыкновенный. Я по вечерам, когда телевизор включаю, — просто как солнышко ко мне домой входит… Знаете, все время, пока мечтала вас узнать, думала: он настолько замечательный, что его имя не должно больше принадлежать никому. Больше никто не должен называть мальчиков Костями, потому что Костя — один! И это вы!
«Ну и тупость, — думала Рита, сатанея еще и оттого, что нож, которым она орудовала, оказался тоже удивительно тупым. — Хоть бы для приличия свою лесть попыталась замаскировать, дубина стоеросовая! Плохо ты знаешь моего Костю, не купишь его на такую туфту… И вообще непонятно, чего она добивается?»
Но сама Вика прекрасно знала, чего она добивается, и Забелин, к Ритиному удивлению, оказался очень даже податливым на такую грубую и беспардонную, даже в глазах влюбленной Риты, лесть. Сидя в кухне, девушка с удивлением замечала, как увереннее, громче и тверже с каждой минутой звучит Викин голос. Слова
«Гениальный!»
«Единственный!»
«Непревзойденный!»
«Необыкновенный!!»
«Великолепный!!!» —
сыпались из Вики, как горох из прорванного мешка. А Костя смеялся в ответ, и вовсе не пытался заставить замолчать эту дурочку-поклонницу, чуть было не отправившую его за решетку.
И не возразил, когда Вика сказала — на этот раз очень громко и очень твердо:
— Вам, Костя, нет равных нигде — ни на телевидении, ни в жизни. А самое главное ваше достоинство — это то, что вы совсем не падки на лесть!
* * *
Потом Вика приняла душ, частично выстирала, частично почистила свою одежду. И в ожидании, пока она высохнет, по предложению Кости, облачилась в его пижаму. И стала выглядеть очень соблазнительной — есть такие девушки, особенно маленькие и полненькие, которым мужская пижма придает особое очарование и мягкость. Когда она в таком виде, с подвернутыми штанинами и рукавами, с мокрыми волосами и румяным лицом показалась на кухне с вопросом:
— Костя меня послал у тебя поинтересоваться — как там с ужином? Он сейчас тоже после меня душ пошел принимать, а потом, сказал, и поесть не мешало бы!
Рита с болью почувствовала, что за какие-то пару часов знакомства между этими двумя непостижимым образом установились дружеские и доверительные отношения. «Он уже не считает нужным зайти сюда и самому поинтересоваться, как дела, не говоря уже о том, чтобы просто выставить из дома эту нахалку! Еще полчаса — и мне вообще дадут понять, что я здесь лишняя!»
— Ритусь, ты что, в самом деле, на меня обиделась? — просительно протянула Вика, плюхаясь на свободный табурет напротив.
9 
