75 
— Может, потому что любишь ее?
— Любовь — это слово для поздравительных открыток.
— Если бы я думал, что ты действительно так считаешь, я считал бы себя полным неудачником.
— Нет! — Рид резко обернулся к нему. — Ты никогда и ни в чем не был неудачником.
— Ну, не совсем так. Я потерпел неудачу в браке.
— Это не ты ее потерпел. — От горечи у Рида стиснуло горло.
— Нет, именно я. Послушай меня. Мы никогда серьезно об этом не говорили, потому что я не хотел причинить тебе боль. Все равно, нужно было давно это сделать. — Эдвин взглянул на сигару и медленно сломал ее. — Я женился на твоей матери, зная, что она меня не любит. Я думал, что смогу привязать ее к себе, потому что у меня была возможность дать ей все, к чему она стремилась. Но чем больше я для нее делал, тем больше она чувствовала себя зависимой. И в том, что в конце концов она вырвалась на свободу, была и ее, и моя вина.
— Нет.
— Да, мы оба были в этом виноваты. Брак — это союз двух людей, Рид. Это не бизнес, не сделка, путем которой люди связывают друг друга какими-то обязательствами.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Рид. — И не вижу причин вникать в это сейчас.
— Причина тебе прекрасно известна — она там, наверху.
Уже приблизившись к двери, Рид остановился, медленно повернулся:
— Да, пожалуй, ты прав.
— Твоя мать не любила меня и тебя, когда ты родился. Мне очень тяжело об этом говорить… Но я хочу, чтобы ты понял: любовь не приходит с рождением ребенка или от сознания чувства долга. Она исходит из сердца.
— Она предала тебя.
— Да. Но и подарила мне тебя. Я не испытываю к ней ненависти, Рид, и пора уже перестать портить себе жизнь из-за того, что она тебе сделала.
— Во мне течет ее кровь, я могу оказаться таким же, как она, — глухо выговорил Рид.
— Так ты этого боишься? — Эдвин грузно поднялся и схватил Рида за лацканы пиджака, впервые допустив по отношению к сыну такую резкость. — И давно ты носишь это в себе?
— Я могу оказаться таким же, как она, — упрямо повторил Рид. — Или как тот человек, с которым она спала, а я даже не знаю, кто он такой.
Эдвин опустил руки и сделал шаг назад.
— И ты хочешь это знать?
Рид взъерошил волосы.
— Нет, они мне безразличны. Но откуда мне знать, что во мне сидит? Откуда мне знать, что мне не передались какие-то черты их характера?
— Да, узнать это невозможно. Но посмотри на себя в зеркало и пойми, какой ты есть, а не думай о том, каким ты мог бы быть. И поверь мне, как в это верю я сам, что гораздо важнее те тридцать пять лет, которые мы прожили вместе с тобой.
— Я знаю, но…
— Без всяких но.
— Я люблю Мадди. — С самого детства ему трудно было произнести подобное признание. — Как я могу знать, что через месяц или через год я не перестану ее любить? Откуда мне знать, что я вообще способен сделать ее счастливой на всю жизнь?
— Заранее это невозможно знать. — Почему все так сложно? Эдвин тяжело переживал за сына, для которого, казалось, не существует простых решений. — Поэтому законный брак предполагает некоторый риск. Но в большой степени от тебя зависит, будет он счастливым или несчастным. Если ты ее действительно любишь, то ради нее сделаешь все, чтобы он был счастливым.
— Больше всего я боюсь обидеть ее, причинить ей боль. А я впервые встретил такую необыкновенную женщину.
— Надеюсь, ты не говорил ей об этом, когда перечислял свои условия?
— Нет. — Рид сильно потер руками лицо. — В общем, я все испортил.
— Меня больше беспокоило бы, если бы у тебя получилось все гладко.
— Можешь не беспокоиться. Я оттолкнул ее, потому что боюсь испортить ей всю жизнь.
Эдвин улыбнулся:
— Вот что я тебе скажу. Мой сын никогда бы не упустил такую женщину, как Мадди О'Харли, из-за неуверенности в себе.
Рид чуть было не рассмеялся.
— Звучит как вызов.
— Так оно и есть! — Эдвин положил руку на плечо сына. — Я ставлю на тебя, сынок. Помнишь, как ты провел ту игру, когда учился в старших классах? Девятый иннинг, два аута, и счет был сделан. Ты не опустил биту, пока не добился победы.
— Еще бы, конечно, помню. — Рид уже искренне рассмеялся. — Я отбил мяч ребром, и он улетел за ограждение.
— Верно, — подмигнул ему Эдвин. — Славная была подача. Слушай, почему бы тебе не угостить своего старика выпивкой?
Стянув волосы на затылке, чтобы они не мешали, Мадди сидела в старом халате и старательно наклеивала фальшивые ресницы. Она уже почти закончила гримироваться, и, хотя один глаз уже был в этих длиннющих ресницах, а второй еще нет, ей уже удалось придать себе экзотический облик Мэри. Еще немного румян на щеки, еще немного блеска на веки, и ярко-красная помада на губы. Наклеив ресницы, она сидела опустив голову и ожидая, когда отпустит ее невыносимая тяжесть и боль.
75 
