очень нудно 
91 
– Мне действительно очень жаль. Не понимаю, что на меня нашло. – Это была чистейшая ложь. Шейн совершенно точно знал, что на него нашло. Дарби стояла от него в паре метров.
Дарби подошла к окну, погруженная в мысли о сестре.
– Она стояла там и глядела на меня так... Я не могу подобрать подходящего слова, но это было совсем на нее не похоже. Потом являешься ты, и она мгновенно стала обычной Пеппер. А до того я едва могла ее узнать. – Дарби повернулась к Шейну. – Может, дело во мне, но все так странно. – Потом она посмотрела на него с интересом. – Так что там стряслось-то у тебя? Упустил Стефана? Получил отчет?
– Ага, совсем упустил. Но знаю, что его не было меньше часа. Он уже в своей комнате. А отчет не пришел.
– Так что за шум тогда?
– Да я полоумный. Поговори с сестрой. Мы потом еще поболтаем.
Нахмурив брови, девушка подошла к нему. Дарби подняла голову Шейна за подбородок и взглянула ему в глаза. Он снова ощутил, насколько она была близка ему. Дарби улыбнулась, несмотря на озабоченное выражение лица.
– Что там насчет полоумного?
Шейн мялся всего секунду, затем слова прозвучали сами собой.
– Да вот такой идиот, не желающий, чтобы здоровый швед разгуливал вокруг девушки, с которой этот идиот провел всю ночь.
Лицо Дарби вытянулось от удивления, потом она рассмеялась.
– Ты ревнуешь меня к Стефану? Это же несерьезно. Если даже не брать во внимание то, что он проворачивает какие-то махинации. Как ты можешь ревновать после этой ночи? Черт, да после первой же поездки в лимузине с тобой я почти... – Дарби запнулась и замолчала.
Шейн почувствовал, что его сердце скользнуло куда-то и удобно устроилось там, где оно должно было быть всегда. Он ухмыльнулся и сжал ее в объятиях.
– Я на самом деле эгоистичный сукин сын, потому что эти слова так греют мне душу. – Он поцеловал ее, ибо не мог этого не сделать, стоя так близко. И еще потому, что хотел таким образом скрепить все сказанное.
Когда Шейн поднял голову, Дарби провела рукой по его лицу и посмотрела ему в глаза.
– Странно, не так ли?
От неожиданности он издал смешок.
– Странно?
– Насколько все неопределенно между нами может быть, когда все так восхитительно.
Улыбка сползла с его лица, пульс участился. Еще чуть-чуть, и он расскажет ей, что чувствует. В этот момент он понял, как это было страшно и заманчиво одновременно. Такого соблазна он никогда еще не испытывал.
– Думаю, это насчет доверия. Доверия к своим чувствам. Доверие к человеку, который вызывает в тебе эти чувства, ощущение их тяжести и значимости.
У Дарби перехватило дыхание.
– Шейн, я...
Он провел кончиками пальцев по ее губам, почувствовал ее дыхание.
– Не хочу обременять тебя этим, – продолжал он. – Знаю, что не стоит. Это будто... время застыло на одном месте. – Шейн посмотрел, как его пальцы касаются ее, посмотрел ей в глаза и ощутил желание всем своим телом. – Но мои чувства становятся все сильнее. И я не знаю, что с ними делать.
– А что ты хочешь с ними делать? – тихонько спросила Дарби.
– Пытался не обращать внимания. Не выходит. Шейн почувствовал, как она дрожи?:
– Ну... тогда что?
– Честно не знаю. Мы... наши жизни... Теперь Дарби приложила палец к его губам.
– Знаю. Я тоже об этом думала. Много. Тревога нарастала.
– Да?
Девушка улыбнулась.
– Тебе полегчало? Думал, на меня все это никак не действует? У меня ни с кем такого не было. И я не о сексе даже говорю. – Она отвернулась, краснея. – Я чувствую себя здесь голой. Заходи в любое время. Он широко улыбнулся, все тело отзывалось на эти слова. Так вот что такое любовь. Этого стоило ждать. Шейн развернул девушку к себе.
– Обещай мне только одну вещь.
– Какую?
– Что ты не уедешь.
Дарби открыла рот, затем снова его закрыла.
– Но, я... Знаешь, мне нужно ехать обратно в Монтану. У меня там...
– Знаю. Я имел в виду, не уезжай завтра до того, как мы поговорим. О... обо всем этом. Ладно?
Дарби не чувствовала ни возбуждения, ни облегчения, ни, если на то пошло, грусти. Разочарована она тоже не была. Только обеспокоена.
Шейн понимал ее, потому что тоже волновался и не знал, как это побороть. И сделал единственную вещь, которую мог сделать. Медленно и нежно поцеловал ее. Желая изо всех сил сделать для нее все. Быть надежным. Терпеливым. Верным.
И Шейн знал, что он единственный человек на земном шаре, который способен на это ради нее.
91 
