146 
– Ну что ж, – сказал судья Хейг, – теперь, когда на нас не направлена сотня камер, можно говорить честно. Мы все понимаем, что этот суд был затеян не из-за религии, хотя вы нашли отличную юридическую вешалку для своего искового платья, мисс Блум.
Рот у меня непроизвольно приоткрылся, но тут же захлопнулся. Вот тебе и «вдумчивый» и «непредвзятый». Очевидно, духовность судьи Хейга проявлялась лишь тогда, когда ей могла внимать широкая публика.
– Ваша честь, я твердо убеждена, что религиозная свобода моего клиента…
– Да-да, конечно, – перебил меня судья. – Но давайте на минутку спустимся с небес на землю и займемся делом. – Он повернулся к Гордону Гринлифу. – Неужели штат и впрямь подаст апелляцию ради несчастных ста двадцати долларов?
– Не думаю, Ваша честь, но нужно проверить.
– Тогда сходите и позвоните куда следует, – велел судья Хейг. – Потому что одна семья должна как можно скорее узнать, что будет дальше и когда. Все ясно?
– Да, Ваша честь, – ответили мы хором.
Оставив Гордона в коридоре в компании мобильного телефона, я отправилась в изолятор, где, скорее всего, до сих пор содержали Шэя. С каждым шагом движения мои становились все медленнее. Что можно сказать человеку, чью неизбежную смерть ты только что запустила в производство?
Он лежал на металлической скамье лицом к стене.
– Шэй, – позвала я, – ты в порядке?
Он повернулся ко мне и расплылся в довольной улыбке.
– У тебя получилось.
Я сглотнула.
– Да. Похоже, получилось.
Если я добилась нужного вердикта, интересно, почему тогда меня тошнит?
– Ты уже сообщила ей?
Он имел в виду Джун Нилон или Клэр – а значит, у отца Майкла тоже оказалась кишка тонка. Я придвинула стул.
– Сегодня утром я говорила с Джун, – ответила я. – Она сказала мне, что Клэр не примет твое сердце.
– Но врач сказал, что я идеально подхожу…
– Дело не в том, что она не может, – тихо произнесла я. – Дело в том, что она не хочет.
– Я сделал все, как ты просила! – завопил Шэй. – Все, как ты хотела!
– Я знаю. Но опять-таки, это еще не конец. Мы можем попытаться выяснить, какие улики с места преступления сохранились в архивах…
– Я не с тобой разговаривал, – прервал меня Шэй. – И я не нуждаюсь в твоих услугах. Я не хочу, чтобы они опять рылись в уликах. Сколько раз тебе повторять?
Я послушно кивнула.
– Прости. Мне просто… тяжело выполнить твою последнюю волю.
– Никто тебя и не просил, – равнодушно бросил он.
И он был прав, не так ли? Шэй не просил меня браться за его дело, это я накинулась на него, как коршун, и убедила, что смогу ему помочь. И я оказалась права: мне удалось затронуть вопрос смертной казни в обществе, мне удалось отстоять его право на повешение. Просто тогда я еще не понимала, что победа будет во многом походить на поражение.
– Судья… он разрешил тебе стать донором… после… И даже если твои органы не нужны Клэр Нилон, тысячи людей по всей стране в них нуждаются.
Шэй, обессилев, осел на скамью.
– Раздайте все, – пробормотал он. – Мне уже наплевать.
– Мне очень жаль, Шэй. Если бы я только знала, почему она передумала…
Он закрыл глаза.
– Лучше бы ты знала, как заставить ее передумать снова.
Майкл
Священники свыкаются с обрядами смерти, но легче от этого не становится. Даже сейчас, когда судья официально разрешил повешение, нужно было составлять завещание. Нужно было думать, куда девать труп.
Стоя в тюремном вестибюле с водительскими правами в руках (залог при свидании), я прислушивался к доносящемуся снаружи шуму. Как и следовало ожидать, толпа все прибывала и будет прибывать до самого дня казни.
– Вы не понимаете… – молила какая-то женщина. – Я должна его увидеть!
– Становитесь в очередь, – отвечал ей офицер.
Я выглянул в открытое окно в надежде увидеть лицо этой женщины. Но оно было закрыто черным шарфом, подол платья доходил до самых пят, рукава прятали запястья. Я выскочил на улицу.
– Грейс?
Она подняла заплаканные глаза.
– Меня не пускают! А я должна с ним повидаться…
Я протянул руку над головами охранников и подтащил ее к себе.
– Она со мной.
– В списке посетителей ее нет.
– Это потому, что мы идем прямиком к начальнику тюрьмы.
146 
