Последние отзывы

  52  

– Спасибо, что согласились поговорить со мной, – сказал священник. – Я очень рад, что вы пошли на поправку.

Я подозрительно на него покосился.

– Вы давно знакомы с Шэем?

Я пожал плечами.

– С тех пор как его перевели в соседнюю камеру. Несколько недель.

– Он сразу заговорил о донорстве?

– Не сразу. Но вскоре у него случился припадок, и его упекли в лазарет. А когда вернулся, только об этом сердце и талдычил.

– У него был припадок? – повторил священник. Насколько я понял, об этом он не знал. – И эти припадки повторялись?

– Почему бы вам не спросить у самого Шэя?

– Я хотел узнать ваше мнение.

– На самом деле вы хотите узнать, действительно ли он творит чудеса, – поправил я.

Священник неохотно кивнул.

– Пожалуй, так.

Некоторые уже попали в газеты, об остальных, думаю, узнают в ближайшем будущем. Я поведал ему все, что видел своими глазами, а когда договорил, лоб отца Майкла прорезала глубокая складка.

– А он уверяет, что он – Бог?

– Нет, по этой части у нас выступает Крэш, – отшутился я.

– Люсиус, а лично вы верите в то, что Шэй – это Бог?

– Тут, отче, нужно внести одно уточнение: я вообще не верю в Бога. Перестал примерно тогда, когда один из ваших достопочтенных коллег сказал, что СПИД – это наказание за мои грехи.

Честно говоря, я делил религию на церковную и секулярную половины, предпочитал сосредоточиваться на красоте картины Караваджо и не замечать Мадонну с младенцем. И лучший рецепт ягнятины к пасхальному пиршеству я искал, забыв о страстях Христовых. Религия вселяла надежду в людей, которые знали, что их ожидает печальный конец. Именно поэтому многие люди начинают молиться в тюрьмах и больничных палатах, услышав от врача приговор «неизлечим». Религия служит эдаким одеялом, которое ты натягиваешь до подбородка, чтобы не замерзнуть. Религия – это обещание, что, когда все закончится, ты не умрешь в одиночестве. Но с таким же успехом она может обдать тебя леденящим холодом, если то, во что ты веришь, станет важнее, чем сам факт, что ты веришь.

– В Бога я не верю, – сказал я, не сводя с него глаз. А в Шэя – верю.

– Спасибо, что уделили мне время, Люсиус, – тихо произнес священник и зашагал прочь.

Может, он и священник, но чудеса ищет явно не там, где надо. Взять, к примеру, тот случай со жвачкой. Я видел, как его представили в новостях: будто Шэй взял одну пластинку и сделал несколько. Но спросите кого-нибудь, кто при этом присутствовал – меня, например, Крэша или Техаса, – и любой вам скажет, что из одной жвачки семь не получилось. Скорее, дело обстояло так: когда жвачка просовывалась в щель под дверью, мы не отламывали много – мы довольствовались малым.

Да, жвачки чудесным образом стало больше. Но мы – безнадежные жадины – учли вдруг желания семерых других человек, которые показались нам не менее важными, чем наши собственные.

И, на мой взгляд, это было настоящее чудо.

Майкл

У его святейшества в Ватикане был целый офис работников, анализирующих потенциальные чудеса и решающих, подлинные ли те. Они дотошно изучали статуи и бюсты, выскребали разрыхлитель теста из якобы кровоточащих глаз, выискивали на стенах масла, что источали аромат роз. Мне, конечно, недоставало опыта тех священников, но у стен тюрьмы штата Нью-Хэмпшир собралось почти пятьсот человек, провозгласивших Шэя Борна Мессией. Я не мог позволить им так легко забыть об Иисусе.

С этой целью я сейчас и засел в лаборатории колледжа Дармут в компании аспиранта по имени Ахмед. Тот пытался донести до меня, какие результаты показал анализ образца почвы, взятый возле ведущих к ярусу I труб.

– Потому-то тюремное начальство и не смогло ничего объяснить: они заглядывали внутрь труб, когда нужно было заняться тем, что находится вокруг, – сказал Ахмед. – Да, в воде были обнаружены частицы, напоминающие алкоголь, но не во всех трубах. И как вы думаете, что растет возле тех труб? Рожь.

– Рожь? В смысле, такой злак?

– Ага. Оттого и возникла высокая концентрация спорыньи в воде. Это грибковое заболевание ржи. Я не знаю, что его вызывает, я не ботаник, но готов поспорить, это связано с недавними затяжными дождями. А в водопроводе была обнаружена тонкая трещина, через которую, в общем-то, и произошла утечка. Спорынья была первым химическим оружием в истории: ассирийцы использовали ее еще в седьмом веке до нашей эры для отравления водных запасов. – Он улыбнулся. – У меня два диплома, химика и историка Древнего мира.

  52