Майкл

– Зачем? – спросила Джун Нилон. В голосе ее смешались горечь и печаль, сложенные на коленях руки нервно подергивались. – Зачем ты это сделал? – Она подняла глаза и посмотрела в лицо Шэю. – Я пустила тебя в свой дом. Я дала тебе работу. Я доверилась тебе. А ты… Ты забрал все, что у меня было.

Шэй беззвучно шевелил губами и переступал с ноги на ногу, периодически ударяясь лбом о железные стенки. В глазах у него мерцал безумный огонь, словно он истово пытался упорядочить слова и мысли.

– Я могу все уладить, – наконец произнес он.

– Нет, не можешь, – твердо сказала она.

– Ваша вторая дочка…

Каждая мышца в теле Джун, казалось, напряглась.

– Не смей даже упоминать ее! Не смей произносить ее имя! Просто ответь на мой вопрос. Я ждала одиннадцать лет. Скажи, зачем ты это сделал.

Он плотно зажмурился, на лбу проступила испарина. С губ его срывался еле слышный шепот, призванный урезонить не то Джун, не то его самого. Я чуть подался вперед, но шум, доносящийся из кухни, заглушал слова. И тут злосчастное мясо – или что там у них шипело – наконец сняли с гриля, и мы все отчетливо услышали:

– Ей лучше было умереть.

Джун вскочила, как распрямленная пружина. Лицо ее стало таким бледным, что я испугался, как бы она не лишилась чувств, и на всякий случай привстал тоже. Однако в следующий миг ее щеки уже налились кровью.

– Ублюдок! – крикнула она и выбежала из кафетерия.

Мэгги дернула меня за рукав и одними губами велела:

– Догони ее.

Я повиновался. Промчавшись мимо двух офицеров, Джун выскочила на стоянку, даже не подумав забрать на вахте свои права в обмен на пропуск посетителя. Я не сомневался, что она лучше пойдет в автоинспекцию и заплатит за новые, чем вернется в тюрьму.

– Джун! – крикнул я. – Подождите, прошу вас!

Догнал я ее только у машины – старого «Форд-Таурус» с полоской скотча на бампере. Сотрясаясь в рыданиях, она никак не могла попасть ключом в замок.

– Позвольте, я вам помогу. – Я открыл дверь и придержал ее, но Джун так и не села в машину. – Мне очень жаль…

– Как он может так говорить? Она же была маленькой девочкой. Красивой, умной, идеальной девочкой.

Я обнял ее и позволил выплакаться у себя на плече. Потом она об этом пожалеет; потом она скажет, что я воспользовался ее состоянием и манипулировал ею. Но сейчас я просто держал Джун в объятьях, пока она не стала дышать более-менее ровно.

Спасение очень отдаленно связано с общим законом мироздания, куда теснее – с его частностями. Иисус простит Шэя, но чего стоит его прощение, если Шэй не сможет простить себя? Этот импульс велел ему отдать свое сердце, этот же импульс приказал мне помогать ему, дабы перечеркнуть тот голос, что я отдал за его гибель. Сделанного не воротишь, поэтому мы пытались делать что-то новое, способное отвлечь от былых ошибок.

– Мне бы очень хотелось познакомиться с вашей дочкой, – тихо сказал я.

Джун отстранилась от меня.

– Мне бы тоже этого хотелось.

– Приглашая вас сюда, я вовсе не хотел, чтобы вы заново переживали боль утраты. Шэй искренен в своих намерениях. Он понимает, что в его жизни не будет ничего полезного, кроме его смерти. – Я взглянул на колючую проволоку, опоясывавшую здание тюрьмы. Терновый венец для добровольного спасителя. – Он забрал у вас самых родных людей. Так позвольте же ему хотя бы уберечь Клэр.

Джун нырнула в машину, заливаясь слезами, и резко тронула с места. Я проводил ее взглядом до тюремных ворот, когда машина вдруг остановилась. Поворотники испытующе заморгали.

И тут, к моему удивлению, зажглись фонари тормозов. Она дала задний ход и в мгновение ока оказалась в считанных дюймах от меня.

– Я возьму его сердце, – хрипло сказала Джун, опустив стекло – Я возьму его. И я буду наблюдать, как подыхает этот сукин сын, и мы все равно не будем квиты.

Не находя слов, я лишь кивнул. И когда ее машина помчалась прочь, красные габаритные огни напомнили мне глаза самого дьявола.

Мэгги

– Что ж, – протянула я, когда отец Майкл, пошатываясь, вернулся в помещение, – встреча явно не удалась.

Звук моего голоса, похоже, вывел его из глубокой задумчивости.

  67