16 
На Аню второй Катюшин избранник большого впечатления не произвел.
— Во-первых, — говорила она, наставив на Катюшу вымазанный тушью палец (будущие инженеры вовсю постигали чертежную науку), — он слишком слащавый. Я таких терпеть не могу. Деточка-конфеточка, маменькин сынок!
— Да ничего подобного, — защищалась Катюша. — Он, если хочешь знать, из дома в день своего совершеннолетия ушел! В самостоятельную жизнь! Сам рассказывал!
— А чего ж не работает? Ты ж его содержишь, родная!
— Да не содержу, а… помогаю. Поддерживаю. Он такой… очень незащищенный. Совершенно не приспособленный к взрослой жизни, понимаешь? Я помогаю, временно. У меня своих денег тоже немного. — О том, что она подрабатывает написанием курсовых работ и составлением рефератов, Катя умолчала.
— Во-вторых, он женат!
— Неправда! То есть правда, но… Он с женой давно не живет! Они даже не здороваются! Кончено там все, только и осталось, что печать в паспорте, понятно?
— А из-за чего разошлись, знаешь?
— У нее выкидыш был, тяжелый какой-то случай, с кровотечением, пришлось операцию сложную делать… И теперь эта Лера родить никогда не сможет. Анька, ну кто виноват, это ж чистая случайность, да трагическая, особенно для женщины, но так ведь получилось само! Валентик рассказывал — упала она неудачно, поскользнулась, что ли… Могли бы и дальше жить, только Лера теперь и видеть его не хочет! Нарочно на заочный перевелась, чтобы даже на занятиях не встречаться. С головой, наверно, что-то такое стало на почве психоза, вот!
— Добря-як, — протянула Анька. — Но, в-третьих, — чернильный палец уперся в Катин лоб, — он бабник!
— Неправда! — возразила Катя не слишком уверенно.
— Правда-правда. Я, милая моя, таких донжуанов-самцов за версту вижу!
Неизвестно, была ли Анькина интуиция в настолько безукоризненной, но наличия кое-какого опыта у этой рисковой девицы тоже нельзя было отрицать. Начало студенческой жизни Катина подруга ознаменовала тем, что очертя голову кинулась ловить удовольствия. В том числе и в постели.
С девственностью Анька Истомина рассталась без сожаления во время шумной попойки в общежитии и с тех пор задалась целью детально и постранично пройти весь курс, предложенной Кама Сутрой. От каждого нового опыта Анька приходила в совершенно щенячий восторг и охотно делилась ощущениями со всяким желающим — к великому смущению Катюши, которой мама намертво впаяла в сознание старомодное представление о том, что невинность — главное приданое порядочной девушки.
И ведь не сказать, чтобы Анька была от природы распущенной! Ей, девушке с ярким темпераментом, просто было все на свете интересно. Анька умирала от любопытства и жажды новых ощущений, и Катюша это понимала.
— Ну и в-четвертых, — торжественно провозгласила Анька, подняв грязный палец чуть не к самому потолку, — в-четвертых, вот объясни ты мне, дурында, на кой черт он вообще тебе сдался?! Этот твой Валентик? Столько стоящих мужиков кругом! Может, у твоего Валентика в штанах какое сокровище необыкновенное, а? Может, он у Фаберже натурщиком подвизался?
— Перестань, пожалуйста, или я сейчас уйду! — Пошлости Катя не выносила.
Она нервно задвигала по пластмассовому столику вазочку с мороженым (разговор происходил в любимом обеими с детства кафе «Шоколадница»). Смущение было вызвано тем, что Катюша и сама не смогла бы дать четкий ответ на вопрос, чем именно шалопаистый Валентик завоевал ее однажды раненное любовью сердце.
Сначала она относилась к ласковому, но беспардонному малому с насмешливым недоверием. Катюшу безмерно удивляла манера нового знакомого брать все, что ему понравится, с таким видом, будто право на все эти блага закреплено за Валентиком с самого рождения где-то на Небесах. Совсем скоро его детская непосредственность стала ее умилять. А затем она начала ловить себя на мысли, что тонет в этих огромных ласково-безмятежных глазах. И даже в его жизненном кредо «После нас — хоть потоп» стала находить известную прелесть.
Но самое главное — Валентик совершено ясно дал понять, и подтверждал это при каждом удобном случае, что он нуждается в Катюше. С ней это было впервые, чтобы мужчина — как ни крути, Валентик все же был мужчина — так откровенно зависел от нее. И эта зависимость его нисколько не тяготила. Напротив, рядом с Катей молодой человек становился особенно трогательным и беззащитным. Иногда Катюша ловила себя на мысли, что ей хочется обнять Валентика и плакать над ним — просто так. Без всякой видимой причины, как плачут над здоровыми, румяными и ласковыми детьми счастливые экзальтированные мамаши.
16 
